Она велит, я повинуюсь - страница 11
— Я Кефаль Ареш, — сказал он, испытав облегчение и одновременно тревогу. Он тут же пожалел о сказанном.
Губернатор Хариме лишь слегка повел бровью. Он оказался почти так же спокоен, как сестра Окончательное-Правосудие.
— Ну что ж, ну что ж, — молвил аббат Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти. — Бывает и такое.
— Мои поздравления, аббат, — с горечью отозвался Кефаль Бренд. — Вы добились своего губернаторства.
— Нет, — мягко сказал Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти. — Оно принадлежит Кефалю Арешу.
Ее-Дыхание-Объемлет подавил дрожь.
— Итак, вы согласны? — спросил губернатор Хариме.
— В отшельники я не уйду! Аббат, вы же обязаны...
— Подтасовка результатов выборов, — печально молвил аббат, — очень серьезный проступок.
— Будьте вы прокляты! — огрызнулся Кефаль Бренд. — Ну и ладно. Пускай Ареш становится губернатором, и посмотрим, много ли пользы вам это принесет.
— Губернатор, — сказала Окончательное-Правосудие, и Ее-Дыхание-Объемлет, оторопев, понял, что она к нему обращается, — мне бы хотелось выдвинуть предложение о судьбе брата Семь-Сверкающих-Истин-Что-Сияют-Подобно-Солнцам: пускай она определится по новым правилам.
Ее-Дыхание-Объемлет быстрым жестом выразил согласие.
— Да. Пусть так и будет.
— Отлично! — проговорил Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти. — Уверен, что мы проведем уместную случаю церемонию, и Семь-Сверкающих-Истин останется жив для новых игр.
Семь-Сверкающих-Истин, который все это время оставался безмолвен, обернулся к Окончательное-Правосудие.
— Сестра! — воскликнул он. — У вас больше веры, чем у меня, а я над вами за это подтрунивал. Вы прощаете меня?
— Я прощаю вас, — спокойно, уверенно, непоколебимо отозвалась Окончательное-Правосудие.
— Я был вполне уверен, что это вам суждено умереть. Я был так уверен. Я позабыл... — он прервался, моргнул. — Я позабыл, что это Она определяет наши поступки, а не мы сами. Хотя Она часто показывалась мне, так часто. Я всю свою жизнь, начиная с детства, провел, уверяя себя, что поклоняюсь Ей, а в действительности поклонялся сам себе. И вот Она сделала мой самообман явным даже для меня самого.
Семь-Сверкающих-Истин переместился туда, где стоял Ее-Дыхание-Объемлет, а аббат все еще не снимал руки с плеча мальчика, и пал перед ними на колени.
— Возрожденный! — воскликнул он. — Я должен был прислушаться, к тебе и аббату равно! Пожалуйста, прости меня!
Кефаль Бренд и губернатор Хариме озадаченно переглянулись.
— Брат Семь-Сверкающих-Истин, — пояснил аббат, — полагает, что Ее-Дых... Кефаль Ареш — реинкарнация святого Пусть-Ее-Веления-Станут-Зеркалом-Твоего-Сердца.
Кефаль Бренд фыркнул.
— Мне стоило бы испросить твоего благословения перед игрой, — продолжал Семь-Сверкающих-Истин. — Мне следовало бы испросить благословения Она-Велит-Я-Повинуюсь.
Он схватил руки Ее-Дыхание-Объемлет и поцеловал их. Ее-Дыхание-Объемлет смутился.
— Я поклялся, что вверю себя Ее воле, если бы даже и ценою собственной жизни, — сказал Семь-Сверкающих-Истин. — И если я отступлю от этого обета, значит, моя вера была притворством. Перенесите новую церемонию на следующий матч.
— Вы уверены, брат? — спросил губернатор Хариме. — Никто не станет вас упрекать.
— Не станет, — торопливо подтвердил Ее-Дыхание-Объемлет.
— Нелегко понять волю Богини, — молвил аббат. — Мы все делаем лишь то, что в наших силах.
— Она велит, — сказал Семь-Сверкающих-Истин. — Я повинуюсь. Сестра поймет.
— Да, — подтвердила Окончательное-Правосудие, не моргнув глазом.
Сестра Окончательное-Правосудие убила Семь-Сверкающих-Истин так же, как справлялась с любой работой — уверенным и точным движением.
После этого аббат с Ее-Дыхание-Объемлет направились в сторону линии Голубой Лилии, а за ними следовали монахи среднего и заднего кортов, неся тело Семь-Сверкающих-Истин. Ее-Дыхание-Объемлет не мог выдавить ни звука, пока не миновал линию. Кровь Семь-Сверкающих-Истин еще не засохла на его мантии. Ему хотелось сорвать с себя одеяние, стереть из памяти картину Семь-Сверкающих-Истин, неловко оседающего вперед, пока Окончательное-Правосудие сжимает руками его голову.
Он пересек линию. Кефаль Бренд, ожидавший там, горько сказал, обращаясь к Должен-Ли-Я-Один-Избежать-Смерти: