Они не те, кем кажутся (сборник) - страница 19

– Все просто. Из-за визитки убийцы – карты червонной дамы с нарисованной улыбкой Чешира.

– Хорошо. Теперь я напомню вам один интересный факт о психологии серийных. Не думаю, что уважаемый Игорь Игнатьевич не говорил о нем, – возможно, вы просто запамятовали. Так вот, разум серийных убийц из тех, кого не могут долгое время вычислить, постепенно разрушается. Зачастую они начинают верить в свою безнаказанность, уподобляя себя богу. И от лицемерия или же извращенного интереса специально оставляют подсказки, тем самым отмечая, что без озарения свыше простые смертные не способны найти их. Вот теперь подумайте еще раз, молодой человек.

Подсказки. Если бы он их оставлял, то не прятал. Что-то, что постоянно на виду. Что-то необычное, указывающее только на него. Понятное и одновременно завуалированное. А если карта? Червонная дама и улыбка. На что похоже, с чем можно связать?

Как собака, почуявшая остывший было след, я подался вперед и уставился на профессора невидящим взглядом. Дама… Дама червей… Красная дама. Красная. Стоп. Первая жертва была с красной ветки, последняя тоже. Круг будто бы замкнулся. Но для того, чтобы вернуться в начальную точку, необходимо пройти какой-то путь. Улыбка… Что, если?

– Михаил Панкратович, у вас, случаем, нет карты метро? А то у меня все личные вещи изъяли.

– Конечно-конечно, – лучезарно улыбаясь, он тут же протянул мне старенький карманный календарь, будто все это время только и ждал эту просьбу. Может, так оно и было.

Так, на каких станциях сообщали о пропаже девушек? Театральная, Библиотека имени Ленина, Рижская, Киевская. Я поводил пальцем по карте, но картинка никак не желала выстраиваться.

– Может, с этим будет легче? – заговорщицки спросил профессор, протягивая мне огрызок простого карандаша.

Схватившись за него, как утопающий за спасательный круг, я быстро отметил родные станции опознанных жертв. Соединил линией. Получилась трапеция. Наверно, я что-то не так делаю. Если подумать, отмечая станции прописки девушек, я автоматом выкидываю неопознанных бедняжек. Но на них также были карты. Тогда, может, имеют смысл не места жизни, а точки, где они нашли последний приют? Таааак… Первая была обнаружена в перегоне от Театральной до Новокузнецкой. Вторая – от Библиотеки до Полянки. Третья – от Кузнецкого Моста до Китай-города. Четвертая от Площади Революции до Курской. Пятая – от Третьяковской до Китай-города. Шестая – от Тургеневской до Китай-города. Помнится, это был самый сложный случай из всех. Тело нашли абсолютно случайно, да и сообщили не сразу. В итоге из-за аномалии в туннеле и общего состояния трупа работа на месте преступления напоминала цирк уродцев. То одного, то другого члена бригады начинало бить в конвульсиях или накрывал порыв беспричинного смеха. Стоп, не отвлекайся. Седьмую девушку обнаружили в перегоне от Киевской до Парка Культуры. И последняя, вновь большевичка, пропала с Красных Ворот. До этого Чешир выкидывал тела не слишком далеко от станций. Значит, по аналогии с другими жертвами, если мы опять не успеем, то труп, скорее всего, обнаружится в одном из перегонов. Непосредственно на красной ветке. Скандала такой силы, что может разразиться, не было уже давно. Итак…

Соединив точки, я получил вполне узнаваемую широкую улыбку, в которой не хватало одного зуба. Стечение обстоятельств ли, дрогнувшая ли моя рука, но провал оказался точнехонько на станции Полянка.

– Нашли что-нибудь занимательное? – участливо спросил Михаил, даже не пытаясь заглянуть в расчерченную карту.

– Да… – пробормотал я, стараясь справиться с волнением. – Но, честно говоря, находка меня не радует.

– Боитесь неизвестности? – хмыкнул он и одним большим глотком допил чай. – Подумайте хорошенько, молодой человек. Вы все еще можете отступить. Сбежать на отдаленную станцию, зажить новой тихой и неприметной жизнью.

– Нет, – неожиданно твердо ответил я. – Моя интуиция говорит, что я обязан довести это дело до конца.

И в этот момент я понял, что решился. Рывком поднявшись, я коротко кивнул улыбающемуся профессору и зашагал к выходу. Но у двери все же остановился, чтобы задать последний интересующий меня вопрос.