Они придут завтра - страница 13
Когда к Вольдемару Петровичу кто-нибудь приходил, то жена его, Татьяна Лукьяновна, покидала барак, так в нем было тесно. Как и все, Сергей называл ее «мамкой» за то, что она кормила пятнадцать здоровенных проголодавшихся на работе старателей и, как и другие жены, мыла полы у холостяков, стирала на них и шила. Татьяна великолепно стреляла из винтовки. Днем она готовила на всех, а ночью, пока муж тревожно спал, караулила семь пудов казенного золота и два пуда драгоценного металла, намытого старателями и еще не сданного государству. Все это несметное богатство день ото дня росло и хранилось у нее в обычном деревенском сундуке.
По вечерам люди собирались у костра, пели «Ревела буря, дождь шумел», «Во солдаты меня мать провожала», «По Дону гуляет казак молодой». «Смело, товарищи, в ногу!», плясали под гармошку или до позднего часа рассказывали о прожитом, мечтали от том, какая будет жизнь при коммунизме.
Сергей знал многие песни, охотно подпевал. Но были и такие, которые он выучил на Незаметном.
Татьяна почему-то особенно любила эту задорную песню. Может быть, потому, что в ней так просто и понятно отразился дух деревни, ее настроение, ее колебания, сама жизнь. Она тоже подпевала. И лобастый Юра Билибин, прибывший на Алдан в 1926 году, подпевал, хотя голос его не всегда попадал в лад со всеми.
Старатели — бывалые партизаны, чекисты, как-то сразу приняли Сергея в свою среду за его открытый, общительный характер и неутомимость в походах, за то, что он балакал по-якутски и умел ладить с местными жителями. И наконец, за то, что был самым грамотным в артели и не кичился этим. В Иркутске Раковский учился на факультете права и хозяйства восточного отделения внешних сношении и в институте золота и платины. Ушел со второго курса, так как жить было не на что.
Для Вольдемара Петровича Сергей был находкой. Он разбирался в горных породах, умел грамотно вести шурфы и заносить на карту. Всю эту работу и взвалили на него.
В. П. Бертин.
Зря так убивалась и плакалась тетя Лена. Да, волны бурных событии выплеснули его далеко за Кяхту, в непроходимые и необжитые пади Алдана, к суровым людям, но именно здесь он встретил настоящих друзей и «причалил к золотым берегам своего счастья», как писал он тете Лене.
Костер разгорался все ярче. Золотистые языки пламени весело плясали над красными углями. Как уютно, совсем по-домашнему потрескивали они и покрывались синеватым пеплом. Сергей Раковский слушал Татьяну Лукьяновну, полураскрыв рот. Эта приятная женщина была для него таким же открытием в жизни, как и ее муж Вольдемар Петрович. Она ничем, совсем ничем не походила на кяхтинских миллионерш, и все же по-своему была неповторимо хороша. Он догадывался — ей приятно было вальсировать с ним под хрипловатую гармонь. Да, Татьяне нравилось кружиться с этим большеглазым парнем, стеснявшимся крепко, по-мужски обхватывать ладонью ее сильное, гибкое тело. Среди всех старателей, партизан или отвоевавшихся красноармейцев он был самым образованным и мягким, самым предупредительным и скромным. Учился в политехническом практическом… Слова-то какие, сразу и не выговоришь. Сергей столовался у нее вместе с Эрнстом, братом Вольдемара, круглолицым красавцем. Два парня, и такие разные! Эрнст с усиками, если принарядить его: красавчик-офицерик или разбитной приказчик. У Сергея длинное лицо, большой симпатичный нос, густая шевелюра жестких темных волос и глаза, глаза, — всегда вопрошающие, вечно ищущие что-то. Татьяне казалось, что Сережа знает все, о чем его ни спроси. Но рассказывать он не любил. Может быть, потому что не умел, зато слушал других до рассвета. Весь уйдет в себя, задумается и слушает. А может, уже и не слушает, а думает про свое. Сидит, согнувшись, как-то боком, словно боится спугнуть кого-то своим тревожным взглядом. Когда Эрнст мимоходом проговорился о том, что Татьяна одна с двумя детьми пешком прошла из Охотска в Якутск, то Сергей не поверил этому, так как хорошо знал по книгам эти суровые, скованные страшным морозом сотни верст тайги, гор и болот. Пешком, с двумя… Зимой! Он застенчиво спросил у Вольдемара Петровича, так ли это? Тот скуповато и просто подтвердил: