Они пришли ко мне… - страница 4

Я смотрел на этого толстого, неуклюжего, непривлекательного, удивительно умного и какого-то «детского» мужчину и панически соображал, что можно сделать?! Как он сможет не просто познакомиться, но еще и… прости господи… переспать с женщиной?! Он же панически их боится! И ему 50 лет! И…

Он закончил говорить. Посмотрел на меня внимательно:

— Вы думаете, я сумасшедший?

Я насторожился. Эта фраза почему-то не сочеталась с его обликом, а может быть, не фраза, а тон.. Я решил проверить:

— Да нет, скорее последние лет 30 вы были сумасшедшим.. Добровольно отказаться от этих взбалмошных существ, которые без перерыва вопят, что им нечего одеть и что из-за лишних 2 кг им нужны антидепрессанты.. отказаться от их рук, губ, плеч, от нежности, от смысла? надо быть поистине сумасшедшим..

Он заплакал. Я не обратил на это внимания, я уже знал, что делать.

— Что вы готовы за это заплатить? — задал я свой любимый вопрос.

— Все.

— Все — это ничего.

— Я понимаю. Скажите, Саша, что я могу заплатить за то, чтобы у меня была эта нежность и этот смысл?

— 30 кг.

— ??

— 30 кг вашего веса.

— Я понимаю. Я должен похудеть. За сколько времени?

— Полгода.

— Хорошо. Спасибо. Я приду к вам через полгода?

— Нет, вы придете ко мне завтра с весами. А потом — через полгода тоже с весами.

— Хорошо, я запишусь у секретаря на завтра. До свидания, спасибо, Саша.

…

Вот, собственно, так выглядела моя идеальная консультация за многие годы. Очень сильное желание, ценность, сравнимая с жизнью, сильная боль, честность, готовность платить. И огромное удовлетворение от работы, которое я получил.

Он появился месяца через три, позвонил и спросил, не будет ли это нарушением нашего контракта, если он познакомит меня со своей будущей женой. «Через полгода я приду с весами, как обещал!» — эта фраза была первой после приветствия, — просто мне очень хочется, чтобы вы нас увидели и сказали, что вы думаете…». Я отказался — у меня очень трепетное отношение к подобным контрактам, я не люблю их нарушать.

…

Я познакомился с ней ровно через полгода. Очаровательная женщина! Но он… согласитесь, сумасшедший.

Он узнал об этом на двенадцатом свидании. Бедняга.

Сам он был богатый и красивый. Добрый и честный. И умный. Так он мне сказал. Но интеллектуально совершенно не развитый. Ну то есть необразованный. Совсем. Книг он прочел за свою жизнь две с половиной, в музей никогда не заглядывал, а за границей посещал только «брендовые бутики» (надеюсь, я правильно формулирую?).

А девушка была офигительная. Ну то есть волшебная. Он искал ее всю жизнь. И она не показалась ему сначала шибко умной, а потом… такое началось. Короче, оказалось, что она прямо сейчас читает Мольера в подлиннике. И слушает Моцарта в оригинале. Тьфу. Ну в общем вы поняли.

Он впал в ступор. И пришел ко мне.

Я ему говорю:

— Слушай, а чего ты ко мне-то? Пошел бы к какому-нибудь профессору.

Он говорит:

— Ты издеваешься? На хрена мне эти науки? Ты мне лучше скажи, как мне ее «охмурить»?!

Я подумал-подумал и говорю:

— А секс не пробовал?

Он натурально засмущался страшно (представьте себе такого громилу марокканской внешности с золотой цепью вокруг шеи, смущенного вконец) и говорит:

— Да как же я ее такую… могу?!

— Не можешь, да? — говорю сочувственно.

Он тему развивать не стал, и только вздохнул горестно, из чего я сделал вывод, что с потенцией все в порядке, а вот с психологией — беда.

Пожалел я мужика, короче. Поставил ему на айфоне «Она была в Париже».

Он послушал (он и Высоцкого не слышал, вы представляете?!) и глубоко задумался.

Я его и спрашиваю:

— Ты что сейчас чувствуешь?

Он и говорит:

— Смешно, — мрачно так.

— Ясно, — говорю. — В общем, так: дело тут пропащее. Ищи другую.

Вы бы его видели! Как взвился, да как стал орать!

— Да что ты понимаешь, да я ее всю жизнь, да я ради нее готов.. даже к профессору!

А я знай твержу:

— Не, ничего не получится, бросай это дело, только время потратишь.

Ну что я вам скажу? Он меня конечно победил. Проявил, скажем так, потенцию в действии, и все получилось (не верьте, что женщины любят ушами!)

И как он мне потом сказал — хотя бы ради того, чтобы доказать мне, какой я никудышный психолог!