Они шли с Васко да Гама - страница 8

Шон подумал, что Пауло да Гама мог уехать на каком-нибудь корабле. Он был прекрасным моряком. Шон заходил на каждую верфь по Таго, но не нашел следов своего господина. Таскать арфу было тяжело, и он, наконец, продал ее, чтобы купить еды. Через некоторое время он перестал спрашивать о сеньоре Пауло. Он никогда не говорил о нем с астрологом, начиная с того дня, когда Закуто нашел его, за черчением карты в обмен на жареных сардин н кусок масла. За все эти месяцы астролог никогда не упоминал о Пауло да Гама. Неудивительно, что имя сеньора Пауло заставило Шона раскрыть рот и воззриться на Закуто.

— Можешь закрыть рот, если хочешь, Шон, — произнес тот. — Ложись лучше спать. Но не спи с открытым ртом, иначе начнешь храпеть. Или тебе туда заскочит мышь. Проснуться с мышью во рту будет неприятно.

Он засмеялся и взял свечу.

— О, погодите! — взмолился Шон. — Вы знали сеньора Пауло все время?

— Конечно. Почему бы иначе я взял тебя сюда? Он прислал мне письмо с просьбой разыскать и кормить тебя. И он не раз посылал денег твоему брату в тюрьму.

— Я думал, вы взяли меня потому, что я умею чертить.

— Поэтому-то я и узнал тебя. И еще по рыжей голове. Ты был хорошим мальчиком, Шон. Если не считать того, что ронял всякие вещи. И если не считать пса, который ест за целого человека и оставляет за собой грязные следы, — об этом часто говорит моя жена, и не в очень-то смиренном тоне. Я знаю, где находится сеньор Пауло; ты тоже скоро узнаешь. А теперь спи.

Шон развернул свой соломенный матрац, разложил его на полу среди кувшинов со снадобьями и свернулся на нем, накрывшись бараньей шкурой. Коннамар примостился у ног своего хозяина. Шон думал, что никогда не уснет. Нужно было обдумать так много. Жоан Коэльо, с бровями, похожими на черную шелковую ленту поперек лба, когда хмурится. Сердитый голос короля Маноэля и его тощие ноги. И сеньор Пауло… может быть, он скоро увидит его… Увидит Денниса… Шон размышлял, как может выглядеть брат сеньора Пауло. Он никогда не видел Васко да Гама, так как тот был в плавании, пока Шон жил в доме его брата. «Надеюсь, он похож на сеньора Пауло», — подумал он, зевая. Следующим его впечатлением было то, что в окно льются яркие солнечные лучи и что Закуто трясет его, чтобы разбудить.

Три дня вслед за этим Шон просидел за столом, чертя карты. Одна была картой небес в момент рождения короля Маноэля. На другой были изображены звезды, как они были в ту ночь, когда король посылал за Закуто. Третья показывала, как можно обойти вокруг Африки и попасть в Индию. Она показывала также, по словам Закуто, насколько легче было бы доставлять пряности в Лиссабон на одном и том же корабле, чем везти их в Венецию то кораблем, то караваном по суше, то опять кораблем.

Шон, только что окончивший вычерчивать набросок Закуто, изображавший западный берег Африки до мыса Доброй Надежды, сказал:

— Тут между Африкой и Индией большое пространство, о котором мы ничего не знаем. Что мне там нарисовать, — морских чудовищ?

— Держись подальше со своими морскими чудовищами, — отрезал Закуто. — Разве тебе нужно пугать короля? Нарисуй кораблики и красивых дам, выдувающих ветер из золоченых рогов. И нарисуй на суше побольше слонов и несколько черных дикарей, украшенных золотом.

Шону нравилось рисовать золотом и красками. Обычно Закуто не любил тратить деньги на это, но сейчас он повторял:

— Побольше киновари, это придает богатый вид. Теперь хорошей синей краски для моря. Нарисуй в углу цветов и раковин. Давай побольше золота. Не каждый день мы чертим карты для королей!

Шон работал до тех пор, пока у него не заболели глаза и не онемели пальцы. Наконец, Закуто остался доволен. Три больших листа пергамента сверкали золотом и яркими красками.

— Это самые лучшие, — заявил он, сворачивая их. — Я был когда-то Королевским Астрономом и могу сказать, что не видел лучших.

— Они были бы еще лучше, если бы их чертил Деннис, — ответил Шон.

— Ох, этот замечательный Деннис! Сделать тебе предсказание о нем, Шон?

Шон положил свою болевшую голову на усталые руки и пробормотал:

— Надоели мне предсказания и звезды!