Опалённый пламенем. Глаза цвета золота - страница 12

− И где тебя носило? Я тут лечусь, а он за красавицами-лисами ухлёстывает.

− Сдал, − Дед скосил взгляд в сторону ухмыльнувшегося Димки, потом повернулся вновь ко мне и добавил: − Кайя меня сейчас догонит. Здесь нашлась кухня, наша девочка даже сумела разобраться что да как. Сообразительная она у нас. Так что голодными вы не будете. Правда, лучше не спрашивайте у Фрейи, как ей это чудо удалось. Боюсь, заморозит вас в приступе гнева.

− Боже упаси, мне жизнь дороже!

− Мы огневики, нас она не заморозит. — Димка веско возразил, демонстрируя маленький огонёк на кончике пальца.

− Ню-ню, − выдал Дед с весельем в голосе. — Видимо, дорогой Дмитрий, не попадались тебе женщины, которые могут сотворить всё что угодно, даже то, что в принципе невозможно!

− А вам?

− О! И не одна, − засмеялся Дед. — Всегда обожал подобных женщин.

В коридоре послышался звук открывающихся дверей лифта и через миг в дверях медицинского бокса возникла белая кицуне, бодро помахивая всеми пятью хвостами. Вот глупость, честное слово, но первым делом мне пришла мысль: «Как они у неё там… э-э крепятся? И как они взлетают каждый по себе, а не все вместе?» Ведь давно уже взрослый человек, а глупости в голову всё равно лезут. Одёрнул себя и обратился к загадочной лисице:

− Здравствуй, Кайя! Спасибо за спасение.

− Это мой долг, − раздался в моей голове уже слышанный однажды мягкий певучий голос. — Мы ждали тебя слишком долго.

− Меня? Ты не ошиблась?

− Нет. Тебе нужно поесть, поговорить мы успеем позже.

− Веди нас, хозяйка.

− Здесь ты хозяин, а мы лишь служим.

− Не пугай меня, Кайя. Действительно, сначала давай позаботимся о желудках, пока мозги не распухли от информации. Боюсь, потом у меня аппетит пропадёт.

Неожиданно кицуне издала звук очень похожий на насмешливый хмык. Я удивлённо уставился на неё, да и не только я. На лице Димки тоже было написано крайнее изумление. Значит, не мне одному показалось. Белоснежная нахалка весело взмахнула хвостами и повела нас куда-то вниз, воспользовавшись лифтом. Я двигался за ней и всё больше изумлялся. Димка говорил о внешней необычности строения, мне за глаза хватило и внутреннего убранства. Всё время приходилось заботиться, чтобы где-нибудь не забыть собственную постоянно норовившую отвалиться челюсть.

Кормила нас Фрейя в светлой столовой, где через высокие окна лился мягкий золотистый свет. Я заметил, что оттенки золота преобладают здесь над всеми другими. И при этом нет чувства переизбытка роскоши. Настолько всё сбалансировано. Я не эстет, но должен сказать, что вся эта позолота на меня вовсе не давила, скорее, согревала. И это было странно, ведь никогда в интерьере или одежде я не любил этот цвет. Всегда предпочитал что-то более нейтральное и спокойное.

К счастью, посуда и столовые приборы были нормальными: тонкий фарфор, серебро и самый прозрачный хрусталь, который когда-либо мне доводилось видеть. Белоснежная скатерть с золотым шитьём на уголках, золотистые хрустящие салфетки, мебель из светлого дерева с красивой резьбой. Видимо, бывшие хозяева любили идеальное сочетание красоты и комфорта.

Фрейя, которую я давно уже уважал за отличные навыки телохранителя, оказалась ещё и неплохой кулинаркой. Во всяком случае мясо она пожарила так, что от одного только запаха слюнки текли. Хорошенько проголодавшись, мы умяли угощение в один присест, едва помня о манерах. Кайя изволила оставить нас одних. Дед, кто бы сомневался, испарился вслед за ней. Казанова! Вот сколько его уже знаю, ни разу таким заинтересованным не видел. Да я вообще дам возле него не помню! Весь в делах, весь в заботах. А тут? Короче, Дед меня поразил. Только вот что он будет делать с кицуне? Он — человек-призрак, она — вообще не пойми кто!

− Что будем делать? — Фрейя первой подняла тему, после того как мы поблагодарили её за кулинарные таланты. — Надо домой выбираться. Там, наверное, все с ума сходят.

− Скорее всего, да. Исчезновение царевича постараются скрыть, но мало ли…

− Я твой видящий, − уточнил зачем-то Димка. — А мы всегда следуем за избранным. И отец это знает. Наши с тобой камни души у него. Не думаю, что они погасли.