Опальные - страница 58
— Сколько?
— Сорок рублей — на наши деньги семьдесят флоринов! Будь у меня лишние деньги, да я в несколько дней сделался бы Крезом!
При всем христианском благочестии практический голландец не переставал быть дельцом. Илюша понял, что и с этой стороны помощи ждать ему нечего.
Так день шел за днем; десять дней уже улицы оглашались буйными криками и песнями бесшабашных разинцев. На дворе опять смеркалось, и Илюша с тяжелым сердцем готовился идти опять ко сну, когда к нему тихонько постучались. Он отпер дверь и к немалому своему удивлению увидел перед собой Кирюшку.
— Это ты, Кирюшка! И в такую позднюю пору…
— Крадучись ушел, — отвечал Кирюшка, плотно притворяя за собою дверь. — Окромя Юрия, никому у нас о том не известно.
— Так ты от Юрия? Что же ему от меня нужно?
— Это он сам тебе уже скажет. Идем же, идем.
— Без спросу мне нельзя отлучиться. Вот поутру, как только отпрошусь…
— Эвона! "Поутру!" Где-то мы тогда уже будем!
— Что это значит, Кирюшка? Казаки уходят отсюда?
— Видно, что так.
— И тайком, без ведома воевод?
— Молчи, знай, помалкивай!
— Но ведь провожатый от них, Леонтий Плохово, уже у вас на атаманском корабле?
— У нас-то у нас, — усмехнулся Кирюшка, — да когда-то он с хмеля своего еще проснется!
— Его нарочно опоили?
— А то как же; да подбавили к вину еще сонного зелья.
— Этого так нельзя оставить! — объявил с решительностью Илюша и двинулся к двери.
Кирюшка заступил ему дорогу.
— Да ты куда?
— К князю-воеводе; я ему сейчас все расскажу…
— Ничего ты ему не расскажешь!
— Ежели ты, Кирюшка, меня не пустишь, так ведь я на весь дом закричу…
— И не закричишь. Коли казаки раз положили уйти отсюда, так и уйдут; никакой силой их никто не удержит. А брату твоему у них не поздоровится.
Довод был убедителен. Приходилось идти на сделку.
— Скажи мне одно хоть, Кирюшка: против самих воевод Разин ничего не злоумышляет?
— Да что с ними тут без него станется? Нынче же ночью мы снимемся с якоря.
— И уходите куда?
— Это уж не твоя забота.
— То-то, что моя. Коли в море, так они Бог-весть куда еще завезут Юрия!
— Говорить бы не след; ну да Господь с тобой! Уходим мы вверх по Волге на Камышин.
— Это другое дело.
— Так ты пойдешь все-таки проститься с ним?
— Делать нечего, идем.
— Давно бы так.
Улизнул Кирюшка с атаманского корабля незамеченным. Но если он рассчитывал вернуться туда так же незаметно, да еще в сообществе Илюши, то ошибся в расчете. В его отсутствие не только был убран схо-день, по которому он перебрался на берег, но и самый корабль не стоял уже на прежнем месте, так как в построении всей казацкой флотилии произошло перемещение, вызванное предстоящим отплытием. Вдобавок поднявшийся над рекой ночной туман и сгустившиеся сумерки едва давали различать общие очертания судов.
На счастье, а может быть, и на несчастье, на бродивших по берегу мальчиков наткнулся казак, которого сотник его отрядил в город за свежим запасом вина и который возвращался теперь оттуда с полною бутылью под мышкой.
— Вы чего тут шатаетесь, полуночники! — напустился на них казак.
— Да я же свой человек, с атаманского корабля, — с заискивающей развязностью отвечал ему Кирюшка. — Аль не опознал меня, дружище?
— Это ты, оболтус? Какой я тебе дружище! Всякая козявка в букашки лезет!
— Ну, ну, прости; не во гнев тебе слово молвилось. И козявка тоже тварь Божия.
— Да должна знать свое, козявкино, место. Где был сейчас?
— Был я в городе, да не по своему хотенью, а по атаманскому веленью.
— Что ты там мелешь, Кирюшка? — заметил ему шепотом Илюша.
Тот толкнул его локтем в бок, чтобы молчал, а сам продолжал "молоть":
— Спосылал он меня вот за родным братцем нашего боярчонка: отвезем его тоже до Камышина.
— Так бы и сказал. Ну, что же, вам, стало, на атаманский корабль?
— На атаманский; да не знаем вот, где теперича за темнотой и искать его.
— А вон там, впереди других.
— Да туда посуху и не добраться!
— Ну, ладно, так и быть, на своей лодке подвезу уж вас.
— Будь отец родной!
Уселись они в лодку к казаку и минуту спустя причалили к "Соколу"-кораблю. Здесь последовал опять опрос со стороны дневального казака. По брошенному им сверху канату оба мальчика вскарабкались на палубу.