Опасная красота. Трогательный лед - страница 2
— Магистр пишет, что помощи не будет, — прошептала кайзерина в тревожной тишине. Она не могла поверить в то, что видит. Радость от будущей победы сменилась отчаянием. — Он пишет: «Если монархия настолько ослаблена, что не справляется с драконами, то…»
Кайзерина зажала рот рукой, словно боясь сказать лишнего. Придворные загудели от возмущения и беспокойства.
— Долгих лет правления Кайзеру! Да пребудет с ним победа! Вечной, как снега Анналадора, славы! Да не прервется род его! Да не затеряется среди снегов! — закричал голос, а все присутствующие тут подхватили. Кайзерина дрожащей рукой отбросила непослушный локон назад, облизала губы и сделала глубокий вдох.
— Я не могу, папа… — прошептала она, умоляюще глядя на отца. — Прости, я не могу это читать…
— Ты — будущая правительница! Твой муж унаследует титул Кайзера! — в гневе закричал старик, а глаза девушки скользнули на ледяную корону. — И будет хранить Анналадор вместо меня! А ты даже не можешь прочитать письмо! Читай!
— … кайзеру лучше сложить полномочия и передать власть Триумвирату, — дочитала кайзерина тихим дрожащим голосом, не сводя взгляда с разгневанного отца. — Если это не будет сделано в течение трех дней, то драконов станет больше… Рука кайзерины меня не интересует. Переговоры вести я не намерен.
Воцарилась тишина, а письмо выпало из дрожащих рук.
— Не может быть! — закричали придворные маги, а старый маг строго зыркнул на них. — Триумвират всегда был верен короне!
— Молчать! — закричал кайзер, потирая переносицу. — Мы отправили войско навстречу драконам. Отправьте к ним гонца! Пусть передаст мой приказ главнокомандующему развернуть войско на Ледяные Чертоги Триумвирата! Они забыли, с кем имеют дело!
— Ура! — закричали придворные, пока писарь старательно записывал каждое слово. Письмо тут же было скреплено королевской печатью, и передано в руки гонцу.
— Вы могли бы передать письмо через нас, — недовольным голосом начал старый придворный маг, но тут же умолк под грозным взглядом кайзера.
— Я что-то не доверяю магии, — произнес кайзер, глядя вслед уходящему гонцу. — Поторопите его! Пусть скачет живее!
— Так вот почему они платили золотом каждому, кто укажет на драконьи колодцы! — послышался голос из толпы придворных. — И никакие это не исследования! Они будили драконов!
— А я говорил! — послышалось гнусавое и злорадное. — А я предупреждал!
— Значит, Триумвирату удалось разбудить драконов, — задумчиво произнес кайзер, по привычке трогая седую бороду. — Почему бы придворным магам не заняться этими драконами, чтобы доказать верность короне!
— Ваше Величество! — прокашлялся старый придворный маг, не горя желанием на старости лет прославиться великим бесстрашным драконоборцем и посмертно войти в историю. — Чешуя драконов выдерживает все заклинания! Я вот тут как раз читаю про войну драконов. Ничто их, сосулек, не берет! Кхе! Куда руки тянешь, остолоп! Не видишь, страница ветхая! Уууу! Поубивать вас мало, разрушители и вандалы! Потом спрашивают, почему не сохранились книги! Из-за таких, как вы! Чтоб вас амароки унесли!
— Но мы же как-то победили драконов много веков назад! И амароков отогнали! — бесстрашно воскликнул молодой лэрд, глядя с обожанием на бледную тень кайзерины. Девушка стояла в стороне, обняв себя двумя руками, а рядом с ней лежала ледяная корона. Отец был слишком стар, чтобы надевать ее чаще раза в день, поэтому корона покоилась на ледяном троне. — И сейчас победим! Слава Кайзеру! Маги не устоят перед целым войском! Проклятый Триумвират! Он за все заплатит! Ему нас не уничтожить!
Дверь открылась, снова впуская пугающие холод и стужу. Снежинки влетели в тронный зал, а одна из них осела на ресницах кайзерины, которая стояла, покорно опустив голову.
— Войско… — задыхался гонец, трясясь от холода и ужаса. — Стоит…
— Удерживают позиции! Молодцы! — радостно выкрикнул кайзер, решительно вставая со своего кресла. — Ни шагу назад! Как только разберутся с драконом, пусть тут же выступают на этих проклятых магов! И чтоб от Триумвирата ничего не осталось! Сровнять его со снегом!
Гонец молчал и тяжело дышал, опустив голову. Снежинки влетали в распахнутые двери в выжидающей тишине. Кайзерина выдохнула, смахнув ресницами снежинку, и она потекла слезой по ее бледной щеке. Метель выла что-то протяжное, грустное, жуткое, а холод вместе с ужасом пробирал до кости.