Опасно для жизни - страница 12

стр.

— Принимаю, — закокетничала вдруг толстуха.

Андрюха опять заколыхался от безудержного смеха, ему снова стало весело и нестрашно.

Они вышли в «Новых Черемушках» и через десять минут оказались в квартире Доктора.

— Проходите, — пригласил хозяин, зажигая в прихожей свет.

— Лешенька, ты? — прошамкал из глубины квартиры старушечий голос.

— Я, бабуля, — откликнулся Доктор. — Подожди, сейчас подойду.

Он прошел в свою комнату и вскоре вернулся, держа в руках несколько коробочек с ампулами.

— Вот. Одна коробка с концентратом и пять с одноразовыми дозами.

— Лады, — откликнулся Митяй. — Я забираю товар и еду к своему барыге. Кореш остается у тебя, пока не вернусь. Вроде как заложником. Так. Товару многовато. В кармане не повезешь. Пластырь давай.

Хозяин квартиры принес несколько упаковок пластыря, и Митяй приклеил ампулы к телу.

— Ну как? — спросил он, оглядывая себя в зеркале.

Свободная, навыпуск футболка, скрывала наклеенное на груди богатство.

— Нормально, — оценил Доктор. — Тачку бери, а то…

— Не учи ученого, — оборвал его Митяй, и Андрюха со страхом заметил в его глазах знакомый уже зловещий блеск. Но Митяй справился с собой. Все-таки Доктор был в квартире не один.

— Время? — спросил Доктор.

— Туда-сюда — часа полтора. Да на месте — с полчаса. Через пару часов ждите. Братишку моего не обижай, — погрозил Доктору Митяй. — Он у меня тихий, мухи не обидит.

И, слегка подмигнув Андрюхе, Митяй исчез.

— Ну что ж, проходи, братишка, — усмехнулся Доктор, приглашая Андрюху в свою комнату.

Андрюху сразу поразил человеческий череп, смотревший на него пустыми глазницами с маленькой столешницы диванного уголка.

— Это что, настоящий? — спросил Андрюха и смутился: видно же, что настоящий.

— Экспонат, — небрежно бросил Доктор.

— А ты чего, вправду доктор?

— А ты вправду братишка? — вопросом на вопрос ответил парень.

Андрей умолк. Отвечать на какие-либо вопросы было категорически запрещено Митяем.

— Ладно, братишка, посиди, я бабулю накормлю. Покрути пока диски, — небрежно кивнул Доктор на стоящий в углу музыкальный центр и вышел.

Андрюха не умел обращаться с этой штуковиной и от нечего делать стал разглядывать комнату. Собственно, единственной достопримечательностью жилища, помимо упомянутого черепа, был книжный стеллаж. Андрюха рассматривал стоящие на полке книги. Увидел рецептурный справочник врача, еще какие-то медицинские справочники. «Значит, действительно доктор», — подумал Андрюха. Возвышались стопки аудио- и видеокассет, компакт-дисков. Вдруг на одной из полок Андрюха увидел фотографию девушки в низко надвинутой на лоб мужской шляпе. Девушка его поразила. Темные, прищуренные глаза в длинных черных ресницах, чуть крупноватый нос с еле заметной горбинкой, красиво очерченные губы. Темные волосы спускались из-под шляпы на плечи девушки. Она была не то что хороша, она была демонически привлекательна. Прищуренные глаза смотрели прямо на Андрея, и он аж заволновался под этим взглядом.

— Ты что тут разглядываешь?

Андрюха вздрогнул. Доктор подошел к нему, перехватил взгляд.

— Хороша девочка? Есть чем полюбоваться, — усмехнулся хозяин. — Ну что, давай, что ли, в картишки перекинемся, все равно делать нечего, — добавил он, доставая колоду.

Они перебрасывались в «очко», время от времени поглядывая на часы. Вернее, на часы поглядывал Доктор, а Андрюха украдкой смотрел на фотографию.

— Кончай пялиться, — не выдержал наконец хозяин. — Эта девочка не про таких, как ты. Ей князя подавай. Грузинского.

— Почему грузинского?

— Потому что сама грузинка. А пока князя ждет, такими делами ворочает, тебе и не снилось. Так что тебя она и ноги мыть не допустит. А меня допустила… — видно, желая уколоть Андрюху, разоткровенничался вдруг Доктор. — И не только до ног, — противно ухмыляясь, подмигнул он.

— Она что, артистка? — чтобы оборвать откровения Доктора, спросил Андрюха.

— Она-то? — расхохотался хозяин. — В своем роде — да. Еще какая! Столько ментов обставила, это талант надо иметь! Ну да за ней такие люди стоят, прикроют, если что. Про Свимонишвили слышал? — понизив голос, спросил Доктор.

— Нет, а кто он?