Опасное молчание - страница 35

— Обиженного обижать — двойной грех, — с оттенком горького разочарования в голосе, не дослушав Василя, отвернулся Петро. Но в то же мгновение снова порывисто повернул к нему лицо: — Пойми же, не хочу я полумертвой жизни! Не хочу осквернять светлую память моего отца… Он ведь не испугался?

— Да, но немцы его расстреляли.

— Фашисты… А он — жив! Он во мне жив!

После минутного молчания, во время которого они, как по уговору, все трое разом закурили, до них донесся женский голос, звавший Василя.

— Это уже точно, где женщина за командира, там нашему брату и покурить некогда, — оборвал молчание Василь, чтобы скрыть на этот раз уже смущение, хотя Петро и Иосиф не могли догадаться, что Христина снится Василю по ночам. Да и ничего друзья не знали о разговоре, что был между Василем и девушкой, когда они в воскресенье возвращались из клуба после кино. Судьба безжалостна. Христина, правда, не без грусти, меж тем вполне определенно сказала, что лучше им не свыкаться, все равно придется расставаться. Никуда она из села не поедет. И так в колхозе настоящая беда, некому работать. Почти вся сельская молодежь в городе пристроилась: кто на заводе, а девчата больше в домработницах. Да, у Христины есть мечта. Она будет агрономом. Зачем уезжать? Можно учиться заочно.

Сейчас Христина бежала, утирая косынкой пот с лица, что-то говорила, изредка оборачиваясь назад. Но из-за шума молотилки нельзя было разобрать ни одного слова.

— Что там случилось? — подбежал к ней Василь.

— Какие-то неизвестные… Трое их… Наши женщины боятся, — на милом и простодушном лице девушки метался испуг.

— А неизвестные на танках или пешком? — шутливый тон Петра сразу погасил панику.

— У них… одно ружье, — смущенно проговорила Христина.

— Пошли! — сказал Петро, на ходу доставая пистолет и снимая предохранитель.

Виновниками кратковременного переполоха на току оказались геологи. Среди них особенно нагнал страху на женщин атлетического сложения человек лет двадцати восьми. За спиной у него темнело ружье.

Вскоре, благодаря своему общительному характеру, Петро узнал, что этот молодой геолог весной побывал на Камчатке, где в это время происходило извержение вулкана.

— И землетрясение было? — спросил Иосиф.

— Да еще какое! — ответил Игорь Северов, — так он себя сразу назвал при знакомстве. — Извержение сопровождалось молниями, которые, словно гигантские огненные удавы, извивались в черных вулканических тучах.

— А как же вы? — с недоверием взглянул на геолога Иосиф.

— Я находился в трехстах километрах от вулкана. Но эти молнии видны даже за пятьсот километров. Из вершины падали раскаленные облака лавы и даже вулканические камни-бомбы. Вот ими я позже и занимался. Между прочим, я здесь вчера нашел, — геолог быстро стал извлекать из рюкзака сперва полотенце, рубашку, книгу, — вот этот камень. Посмотрите внимательно.

Иосиф взял в руки камень цвета густого красного вина и с любопытством принялся его рассматривать, ожидая объяснения, чем же этот камень так обрадовал геолога.

Петра же привлекла книга, которую он увидел у геолога. Это была повесть «Дерсу Узала». Спросив разрешения посмотреть ее, Ковальчук отошел к умолкающей веялке, где уставшие женщины вытряхивали косынки, собираясь в село.

— Про любовь? — краснея спросила Христина, ткнув пальцем в книгу.

— И да, и нет, — улыбнулся девушке Петро, раскрывая книгу. И вдруг так и впился глазами в надпись на титульном листе:

«Будущему советскому следопыту. Учись хорошо, Игорь. Твои знания нужны Родине. Иди смело в жизнь. А жизнь — золотая книга, и таким, как ты, юным, пытливым, отважным, еще много осталось перевернуть золотых страниц этой замечательной книги.

С. М. Киров».

Петро весь как бы заискрился светом: «Вот это знакомство! Сколько Игорь Северов может рассказать о Кирове… Он знал, видел его, говорил с этим замечательным человеком!..»

К Петру подошел худощавый геолог с острыми глазами и седеющим клинышком бородки, удивительно похожий на Чехова.

— Ваш товарищ говорит, — кивнул он на Василя, — что последний автобус на Львов уже ушел. Как вы думаете, мы сможем переночевать в школе?