Опасное наследство - страница 10

— Я этого не говорил.

— Тогда почему же? — скептически спросила Лиана и, не дожидаясь ответа, продолжала:

— Вы сами только что сказали, что этот дом принадлежит мне. И дом, и все его содержимое. Так что у вас не было никакого права.

Черные глаза Фелипе бесцеремонно изучали ее.

— Ну, не будьте такой жадной. Сказать, что все принадлежит вам, будет, пожалуй, преувеличением…

Он сделал паузу, рассчитанную ровно на столько, чтобы она прониклась смыслом его слов и залилась краской смущения. Она никогда не была жадной. Уж что-что, а жадность никогда не входила в число ее недостатков. Но Фелипе смотрел на нее так, что ее не могло не охватить чувство стыда и вины.

Едва ли не извиняясь. Лиана пробормотала:

— Но ведь вы сами мне сказали…

— Если так, то я признаю свою ошибку, сеньорита. Дом, обстановка, ковры, картины… Даже вилки, ложки и кастрюли на кухне, даже чашки в серванте… Все книги на полках… Благодаря самоотверженности и настойчивости, с которой вы строчили письма бабушке, все это теперь на законном основании, а может быть, и принадлежит вам.

Он сделал паузу, с важным видом поднял вверх палец и сказал:

— Но письма, боюсь, уже не ваши. Все бумаги частного характера тиа Глория завещала мне.

— Понимаю…

— Рад это слышать. Теперь-то вы не станете спорить, что я имел полное право зачитываться вашей корреспонденцией?

Лиана бросила на него быстрый взгляд. Конечно, спорить не приходилось. Непонятно только, почему он вообще захотел тратить на это время?

Ну конечно, из вредности и злобы, решила она. Именно эти чувства стояли за всеми действиями Фелипе, которые касались ее.

Закинув ногу на ногу. Лиана обратилась к нему сухим, деловым тоном:

— Я думаю, было бы неплохо, если бы я смогла связаться с душеприказчиком бабушки Глории и получить все необходимые бумаги. Я хочу точно знать, что принадлежит мне, а что — нет.

— Обязательно, — ответил Фелипе, с мрачным видом продолжая разглядывать ее. — Хотя все очень просто. Вам принадлежит дом и все, что в нем находится за исключением, разумеется, частных бумаг, — а также земельный участок и постройки вокруг дома. А кроме того — пять тысяч акров великолепной пахотной земли.

Лиана в изумлении покачала головой.

— Потрясающе! — пробормотала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к Фелипе. — Только не могу понять, почему бабушка оставила дом и ранчо именно мне!

— Половину ранчо.

— Простите? Как вы сказали?

— Я сказал — половину ранчо, — холодно улыбнулся Фелипе. — Вторую половину она завещала мне.

— Ах, вот оно что! — воскликнула Лиана и поджала губы. Она инстинктивно почувствовала, что этот пункт завещания не сулит ей ничего хорошего.

— Все ранчо занимает десять тысяч акров. Пять тысяч — ваши, и пять — мои.

— Понимаю…

— Так что мы партнеры.

— К несчастью! Фелипе кивнул.

— Полностью с вами согласен. Мне трудно представить что-нибудь более неприятное.

— Мне тоже.

— Да-а, напрасно бабушка разделила ранчо между нами.

Лиана внимательно посмотрела на него и вдруг поняла, откуда вся эта враждебность и злоба. Ведь все так просто! Фелипе обвинял в жадности ее, а в действительности должен был бы отнести такие обвинения на собственный счет.

Как же она раньше это не поняла! Он ненавидел ее, потому что рассчитывал получить наследство!

Теперь все стало ясно. Лиана в первый раз почувствовала настоящую радость от неожиданно свалившегося на нее наследства. Необыкновенно приятно было осознавать, что этот хам и наглец получил хороший щелчок по носу.

Лиана не смогла сдержать улыбку и не без издевки предложила:

— Наверное, лучше всего, если мы поделим ранчо ровно посередке. И каждый будет жить на своей половине.

Фелипе опять холодно улыбнулся.

— Мудрое предложение. В нем есть свои плюсы. Но его невозможно реализовать. Таковы условия завещания. Ранчо должно остаться целым и нетронутым, таким, как есть. Конечно, это для нас неудобно, но тем не менее мы теперь владеем ранчо сообща.

«Неудобно! — усмехнулась про себя Лиана- Это еще мягко сказано. Неужели придется вести деда вместе с этим человеком?»

Лиана посмотрела на него так, что в ее больших миндалевидных глазах Фелипе наверняка мог прочитать бродившие в ее голове мысли. Он подался вперед, положив руки себе на колени, и злобно ухмыльнулся.