Опасное пламя страсти - страница 11

— Кхе-кхе. — На этот раз за звуками последовала речь: — Да, ясно как день, что ты живешь своим умом, девочка.

— Что явно очень докучает вам, — довольно резко ответила она.

— Я только пытаюсь сделать для тебя все самое лучшее, что в моих силах, — возразил Клейн. — Мой семейный долг — устроить твою судьбу наилучшим образом.

Эти же слова сказала матери Кейт много лет назад. Энн Вудбридж не таила зла, когда повторила эти слова дочери, она просто грустила.

— У нас, видно, различные представления о семье и долге, — ответила Кейт.

Его глаза блеснули, но в дрожащем свете лампы невозможно было определить, был ли это гнев или какое-то иное чувство!

Кейт вздохнула:

— Я не хочу ссориться с вами, сэр. Как вы сами сказали, я пропела большую часть своей жизни, изучая науку. И мне следовало бы знать изначально, что этот эксперимент не пройдет. Некоторые вещества, такие, например, как масло и вода, не смешиваются.

Герцог нахмурился:

— О чем ты говоришь?

— Может быть, лучше для нас обоих будет, если я покину Англию, — медленно ответила она.

— И куда ты поедешь? — громогласно спросил Клейм. — Обратно к той жизни на воде и хлебе?

Кейт подождала, пока его царственный гнев перестанет отражаться от полированных панелей карсты.

— Я еще не решила. Однако вам не следует беспокоиться, что я потребую от вас финансировать мои будущие планы. У меня достаточно собственных средств, чтобы жить весьма комфортно.

Это было огромным преувеличением, но гордость не позволила бы ей признаться в противном.

— Теперь послушай, дитя…

— Я не школьница, ваша светлость, — горячо прервала она деда. — Пожалуйста, помните, что я не нуждаюсь в вашем разрешении — или вашем благословении — жить так, как того хочу. Я уже достаточно давно в Лондоне и вижу, что большинство представителей высшего общества позволяют семейным деньгам или влиянию контролировать их. Я не принадлежу к их числу.

Сжатые челюсти Клейна дрогнули.

Девушка посмотрела на его сжатые кулаки и почувствовала, как ее наполняют вина и негодование по поводу того, что их разговор часто оканчивается спором.

— Простите меня, что я веду себя словно крикливая жена рыбака. Как вы заметили, я нередко позволяю гневу управлять мною.

Сиденье в карете заскрипело, когда герцог переместил свое грузное тело.

— Я не хочу проявлять неблагодарность в ответ на ваше гостеприимство, сэр, — добавила она. — Есть немало вещей, за которые я люблю Лондон. Я завела здесь много добрых друзей, и научные общества предлагают множество интересных лекций.

Клейн не слишком радовался по поводу ее интеллектуальных стремлений и занятий ботаникой, хотя сам был весьма сведущ в этом предмете. И предпочел бы, чтобы внучка увлеклась каким-либо нарциссом в свете. Но она ни за что не стала бы притворяться той, какой не была, только чтобы угодить ему.

— Тогда, может быть, не станешь торопиться покинуть город? — Сдержанно предложил дед. — Незачем рвать подметки и бежать в какой-то уголок земли прямо сейчас.

Это очень напоминало извинение, если герцог был способен на это. И Кейт решила принять его, пусть и в такой форме.

— Хорошо.

Кейт показалось, что она услышала, как он шумно выдохнул. А возможно, это был шелест ее шелкового платья или порыв ветра, ударившийся об оконные рамы.

Они продолжили ехать в неловком молчании, и звуки позвякивающей упряжи, стук копыт по булыжной мостовой заполняли пустоту между ними.

— Я надеюсь, что ты согласишься отправиться за город на следующей неделе, — сообщил герцог, разглаживая свой галстук, — По просьбе министерства иностранных дел я устраиваю прием в моем поместье в Кенте в честь предстоящего мирного конгресса, который пройдет в Вене. Если ты помнишь, лорд Таппен, один из молодых министров, живет в имении, соседствующим с моим, но его дом недостаточно велик, чтобы разместить такую большую группу влиятельных людей. Среди гостей будут интеллектуалы и дипломаты из Европы, гостящие сейчас в Лондоне.

И некоторые из них, должно быть, не женаты, и им уже под восемьдесят, цинично подумала Кейт.

— Лорд Таппен также высказал надежду, что ты примешь приглашение.

— Я? — От удивления она вскинула голову. — Не могу вообразить почему.