Опасности прекрасный лик - страница 45

— Четыре месяца! Что же я буду делать?

— Будете жить у меня. У меня прекрасный большой дом. Думаю, там вы найдете себе много занятий.

— Я думала, все будет закончено через несколько недель. А что, если кто-то найдет меня?

— Никто вас не найдет. — Доктор Белламон сменил тему: — Может быть, вы слышали о сэре Макиндоу? После второй мировой войны он специализировался на восстановлении лиц летчиков, которые сильно обгорели. Он основал «Госпиталь Королевы Виктории», одну из ведущих клиник страны по пластическим операциям.

— Неужели? — На самом деле Пенни не очень-то слушала: было слишком много интересного вокруг. Все казалось ей чужим, начиная от сырого серого тумана, который с трудом можно было назвать дождем, и кончая ездой по левой стороне дороги. Как только они выехали из пригорода, Пенни больше всего поразило, что все вокруг такое зеленое, хотя уже был почти июль.

— Сэр Макиндоу много сделал, чтобы его пациенты даже до операции чувствовали себя свободно. Обитатели Ист-Гринстеда — там находится клиника — привыкли видеть этих людей в барах и через некоторое время уже не испытывали шока, встретив человека с таким лицом. Вы, должно быть, уже столкнулись с этим. То, как люди реагируют на ваше лицо, может довольно сильно расстраивать.

— Особенно собственная реакция! Я всякий раз испытываю шок, когда смотрюсь в зеркало.

— Возможно, вы будете испытывать удивление всю оставшуюся жизнь. Но, надеюсь, удивление будет приятным.

Выстроенный в георгианском стиле дом доктора Белламона выходил окнами на извилистую сельскую дорогу. Он был белым, к блестящей черной парадной двери вело находившееся в центре фасада крыльцо с колоннами. Окна со свинцовыми подоконниками выходили на великолепную зеленую лужайку. Черный кожаный диван и два кресла с парчовыми подлокотниками стояли у самого большого камина, какой Пенни когда-либо приходилось видеть. В противоположном углу располагался антикварный флорентийский письменный стол. Стену за ним украшала репродукция «Мадонны» Рафаэля. Домашняя работница доктора Белламона Беттс проводила Пенни наверх в ее комнату. Это была худая вежливая женщина. Казалось, она очень хотела угодить Пенни, а той хотелось смеяться оттого, какой неожиданный поворот приняла ее жизнь. Дело было не только в том, что с доктором Белламоном она почему-то чувствовала себя в безопасности. Она перенеслась в мир совершенно незнакомой ей изысканности.

Комната ее выходила на маленький, спускавшийся в низину сад, посередине которого находилась выложенная из серого камня купальня для птиц. Кровать со столбиками и шкаф вишневого дерева были в комнате единственной мебелью, но толстый лиловый тканый ковер, покрывавший пол, и обрамлявшие высокие окна занавески из золотого начатого полотна создавали атмосферу роскоши.

Был ранний вечер, и в камине ярко горел огонь.

— Вы топите камин в июле? — с веселой усмешкой спросила Пенни.

— По вечерам становится довольно сыро, мисс, — объяснила Беттс. — Вам это понравится, вот увидите.

После ужина, поданного молодой горничной Сарой, доктор Белламон одолжил Пенни высокие сапоги и плащ, который он назвал макинтошем. Потом они отправились на прогулку. Как только они ступили на промокшую лужайку, Пенни обрадовалась, что на ней высокие до колен резиновые сапоги.

— Не могу поверить, что я на самом деле здесь, — сказала она, вдыхая восхитительный сумеречный воздух.

Доктор провел ее к роще серебристых берез, листья которых дрожали в мокрой дымке.

— К моей земле примыкает лес, — сказал он. — Вам понравится здесь гулять. В этом направлении находится ферма Гудхолла. У мистера Гудхолла есть прелестное небольшое озерцо. Он не возражает, когда мы там купаемся. Возможно, вам захочется освежиться, когда станет теплее.

— А станет ли когда-нибудь теплее? — засмеялась Пенни. — Я думала, что в Англии всегда идет дождь.

— Иногда мы видим солнце.

Доктор Белламон потянулся к ее локтю, чтобы помочь Пенни перебраться через турникет. Она сжалась от его прикосновения и перепрыгнула через турникет сама. Они пересекли вымокшие пастбище, обходя кучки коровьего навоза. Пенни и не замечала, что врач с любопытством рассматривает ее.