Опасный дневник - страница 14

Гудович и Мельгунов, поглядывая на государя, отвергли этот план, признав его слишком рискованным: вдруг да и выстрелит кто в говорящего, ружей-то много… Петр Федорович ехать также не согласился, сказавши, что не доверяет своей жене, — она, мол, будет его оскорблять или допустит, чтоб оскорбили ее сторонники. Тот или другой монарх — придворные будут всегда нужны, но для Петра-то Федоровича не безразлично, жизнь ожидала его впереди либо смерть. А если и жизнь, так не в тюремном ли каземате?

Если спасаться, то в Кронштадт. На Петергофском рейде стоят императорские суда — галера и яхта, ходу им не будет и часу.

Но Петр Федорович медлит с отплытием. Он хочет дождаться достоверных известий из Петербурга. Не зря же туда отправлены канцлер Михаил Воронцов, Шувалов и Трубецкой. И надобно разослать указы в полки, команды, стоящие близ столицы, чтобы собрать к Петергофу войска. А в Кронштадт пусть плывет генерал граф Девьер, приготовит гарнизон к отпору солдатам неверной жены.

На мосту развернулась государева канцелярия. Тайный секретарь Волков привел четырех писарей и диктовал именные указы в полки. Они строчили, склонившись над перилами, заменившими стол, Петр Федорович тут же подписывал готовые бумаги. Генерал Девьер с флигель-адъютантом князем Барятинским отправился в Кронштадт.

Обстановка в парке на некоторое время становится деловой, и дамы, скучая, уходят во дворец. С царем остаются Лизавета Воронцова, две девицы Нарышкины и графиня Брюс — ее свита. Петр Федорович нетерпеливо шагает взад-вперед по мосту, жалуется, что все его покинули, и проклинает Екатерину.

Утомившись, он захотел есть. К мосту принесли блюда жареного мяса, хлеб, вино — десяток бутылок бургонского и шампанского. Ели стоя.

Стало веселее. Государь вспомнил, что у него в Ораниенбауме живут верные голштинские войска, и велел сейчас же послать за ними. Он сказал, что поставит свои батальоны фронтом на Петербург и во главе их встретит солдат узурпаторши.

За голштинцами помчался адъютант. А бывший учитель государя, теперь его библиотекарь, статский советник Штелин, услышав приказания Петра Федоровича, испугался. Он подошел к фельдмаршалу Миниху, потянул его за рукав, а когда Миних обернулся, громким шепотом объяснил кратко и ясно, как делывал это на уроках, что храбрость царя их погубит. Миних подтолкнул Штелина к принцу Голштейн-бекскому и заставил еще раз изложить свои соображения. Бывший учитель повторил их, и вельможные ученики поняли: если голштинцы сделают хоть один выстрел навстречу петербургским войскам, гвардейцы все разнесут и никого здесь в живых не оставят.

Миних и принц направились к царю. Они обрисовали последствия неблагоразумной обороны, как слышали о том от Штелина, подбавили красок. Однако Петр Федорович не внемлет предостережениям. Он хочет сражаться и с нетерпением ждет свои голштинские войска.

Наступает вечер, но в парке светло: это время белых ночей. Как же узнать, что творится в Петербурге?

В девятом часу из Красного села прискакал офицер Воронежского пехотного полка. Флигель-адъютант Рейзер, которого Петр Федорович посылал привести в Петергоф этот полк, арестован полковником Олсуфьевым, и тот ведет солдат в Петербург присягать Екатерине.

Наконец генерал-лейтенант фон Лэвен приводит голштинцев. Петр Федорович осматривает походный строй, хвалит выправку и приказывает Лэвену рыть в районе Зверинца траншеи, занимать оборону. Генерал осторожно объясняет, что нечем будет стрелять — нет картечи и ядер. Артиллерия к бою неспособна.

Фельдмаршал Миних, слушавший этот доклад, снова просит государя оставить мысли о защите Петергофа — военная сила на той стороне.

Петр Федорович хорохорится, но доводы придворных весьма внушительны. Ему советуют искать защиты в Кронштадте, и этот совет принят.

— Скорее на шлюпки! — приказывает царь.

Господа бегут по аллее к заливу, где стоят галера и яхта. С них подают шлюпки, и около десяти часов корабли отплывают в Кронштадт с попутным ветром.

В кронштадтскую гавань войти не удалось — ее запирал бон. С яхты закричали, чтобы отдали бон, открыли вход в гавань. В ответ — молчание. Петр взобрался на капитанский мостик и стал кричать сам. — Здесь я, ваш государь! Откройте, позовите генерала Девьера! На стенку гавани вышел человек, посмотрел на корабли, повернулся к ним спиной и скомандовал: