Опер. Капкан для мёртвых - страница 22

Договаривал он уже у забора — услышав про палец, Аркадий Соломонович взбодрился похлеще Муси, взявшей след.

— Собака раскопала, — многозначительно повторил медик, склонившись над раздербаненными останками сверка. Оглянулся на Кита, на следака, бегающего от кинолога, с прилипшим к нему стажером, к криминалисту. Остановил взгляд на сидящем спиной к забору подозреваемом Сергее, понизил голос и полушепотом озвучил общие опасения: — А вы уверены, что там был всего один палец?

Кит машинально проследил за его взглядом от кинолога до Сергея. Тот сидел всеми своими белыми штанами на траве, чуть приподняв голову, исподлобья глядя на беготню. И тут то ли тени сместились, то ли еще что, но Кит внезапно отчетливо и ясно разглядел на его лице злорадный интерес. Не первоначальное возмущение, не тупое оцепенение, в которое тот впал после попытки побега и надетых наручников, а… черт знает, что.

Показалось?

— Понятые! — радостно провозгласил следак, шатнувшись в сторону Кита с медиком и закрыв собой Сергея. Принесла же нелегкая. — Мне нужны понятые! Одна есть, нужно еще! — махнул рукой на бегающую за ним Галину Васильевну, промахнулся и попал в Мусю. Вот Муся уже ни за кем не бегала. И даже вид не делала, что еще на что-то способна. Улеглась и положила морду на вытянутые лапы.

Кит тряхнул головой, оглянулся на Аркадия Соломоновича, ожидающего ответа, и жестами показал, что насчет только одного пальца совершенно не уверен.

— А что такое? — тут же отреагировал следак на его жестикуляцию. — Наряд я уже вызвал. Сейчас задержание оформим, душителя вашего в ИВС отвезут, допрашивайте, сколько хотите. Дом и прилегающую территорию опечатаем, предписание получим, обыскивайте на здоровье. Второй понятой только нужен. Идеи есть? Кого тут разбудить можно, чтобы на сотрудников жаловаться потом не пошли?

В радостном словесном потоке хуже всего прозвучало мерзкое определение «душитель». Похоже, у следствия вопросов с виновностью и невиновностью не возникло.

Ладно, понятно.

Не понятно другое — на фига следаку понятые? До обыска, вроде бы, еще очень и очень далеко.

Спорить с ним Кит не собирался, поэтому включился в процесс:

— Вот у Галины Васильевны рядом близкая подруга проживает, — поведал он. — Наталья, если не ошибаюсь? — Галина Васильевна согласно покивала. — Она еще и показания дать сможет, — добавил он для следака.

— Кто такая, где живет? — поддал тот энтузиазма.

— Рябкина Наталья Павловна, — мгновенно подстроилась Галина Васильевна под общий лексикон. — Проживает на соседней улице, через два, нет, три дома отсюда. Да, все-таки, три, я по соседям посчитала, а тут не все дома жилые…

— Жаловаться не пойдет? — перебил следователь.

Кита передернуло. Первое правило, оно же золотое — никогда не перебивать свидетеля. Пусть несет какую угодно чепуху, чем больше, тем лучше — никогда нельзя знать заранее, какая из подробностей выстрелит. Вот если повторяться начнет, можно аккуратно в нужное русло завернуть.

— А кому? — удивилась Галина Васильевна. — И на что?

За шустрой мыслью следователя она явно не поспевала.

— Вот и хорошо, вот и ладненько, — потер тот ладони, отчего зажатая подмышкой папка едва не кувыркнулась. — Сбегаете к ней домой, а мы вам сопровождающего дадим, — расплылся он в улыбке. Обвел всех взглядом, на каждом чуть задержавшись.

У Кита мелькнула шальная мысль, что следак про себя считалочку проговаривает.

— Я схожу, — предложил он. На самом деле организм попросту отказывался стоять. Требовалось либо сесть — в идеале, лечь — либо продолжать куда-то идти и что-то делать.

— Я это… тоже могу, — попытался стажер, но его уже никто не слушал.

— И у нас есть доброволец! — объявил следак тоном дурного рекламщика.

Галина Васильевна уверенно двинулась в сторону калитки. Сидящего на траве Сергея обошла по широкой дуге, торопясь и поеживаясь, словно всерьез предполагала, что тот сейчас вскочит и набросится. Идя следом, Кит отметил, что невзрачный криминалист умело пакует второе полотенце в пакет для улик.

— А что мы у нее дома смотреть будем? — притормозив у собственного крыльца, спросила Галина Васильевна. Очень осторожно спросила, словно боясь нарваться на грубость.