Опер. Капкан для мёртвых - страница 24

— А Муся где? — поинтересовался Кит.

— В машине дрыхнет, я им папку на хранение оставляю, так удобнее, — Толик поднял голову и посмотрел в ночное небо. — О! Ты у нас, вроде, грамотный. Как пишется «рыбные» потроха или «рыбьи» потроха?

Кит впал в ступор.

— Мне кажется, лучше «рыбьи», — пожал он плечами. — Но вообще, какая разница?

— В общем, да, — кивнул Толик. — Спасибо.

— А с чего ты решил, что я грамотный? — поинтересовался Кит.

— Ну так, — Толик вновь оторвался от рапорта. — Культурная столица, все-таки.

— А, ну да, ну да, — Кит усмехнулся. — Ладно, Мусе привет и поклон. В следующий раз с меня что-нибудь вкусное. Шоколад? Косточка?

— Ой, не надо, — Толик сделал страшные глаза. — Этот батон скоро поперек себя шире будет. Вообще нюхать перестанет.

— Значит, водка, — понятливо кивнул Кит. Пожал протянутую руку и пошагал к Михалычу.

Да, это вам не Питер. Все всё про всех знают. Не только местные, но уже и районные. Всеобщую легенду, блин, нашли. Местного пошиба. Знали бы они, каким извилистым путем так называемая легенда сюда добиралась, и что при этом сделала — по-другому бы смотрели.

Хотя, как знать? Иногда Киту казалось, что Шугарин о чем-то догадывается. Вот уж кто его не осудил бы. Но свой груз Кит предпочитал нести в одиночку.

К УАЗику Кит подошел со стороны водителя, заглянул в кабину и решил посидеть снаружи: уж слишком сладко спал Михалыч. Внутрь полезешь — непременно разбудишь. Машина качнется, дверь хлопнет — старику много ли нужно? А он, считай, все сутки за рулем, наверняка устал больше Кита.

Ничего, тут вам не север. Тепло, хоть и не светло, и мухи не кусают. Комары, правда, совсем оборзели.

Кит обошел УАЗик сзади и присел на обочину. Достал телефон, вывел на экран последний вбитый номер и подвис, колеблясь. Наверное, не нужно сейчас будить вишенку-черешенку, пусть хоть до утра поспит без страшных новостей. Насколько Кит успел заметить, пока криминалисту телефон не отдал, жертва довольно часто общалась с этим контактом. И необязательно, что окажется подруга — может, бойфренд чересчур смазливый.

Была у Кита знакомая по фамилии Черешня — тоже сотрудница, в кадрах сидела. Как ее только не называли — и «ягодкой», и «вишенкой», но вот чтобы «черешенкой», Кит как-то не слышал. Может, слишком сложно — язык сломаешь. Вышла замуж, стала Дрюковой.

Кстати, с нее же, можно сказать, и начался путь Кита в Нижнеморск. С нее и с серийного убийцы, из-за поисков которого Кит со службы вылетел.

Питерское начальство — не чета местному. В девяносто восьми случаях из ста там одна проблема — собственную задницу прикрыть. Подставить при этом как можно больше окружающих идет бонусом. Когда Кит серию вычислил, начальник сначала пытался дело на тормозах спустить. Оно и неудивительно — кому охота на участке убийцу иметь и еженедельно на всех совещаниях за него по шее получать. Кит все понимал, к мечтателям себя не относил, но, блин, в полицию он работать шел, а не рапортами отписываться. В итоге дело у него очень быстро забрали, кому-то из своих передали. Кит тогда долго зубами скрипел, даже напился пару раз со зла с коллегами, видя, как собранную серию на отдельные убийства дробят и по каждому своего подозреваемого ищут.

Четких следов, вроде отрезанных пальцев, убийца не оставлял, иначе доказывать серию не пришлось бы. Построения Кита строились на внешнем сходстве жертв и массе почти неуловимых мелочей, о которых в рапорте не напишешь.

В общем, дело забрали, а город большой, и происшествий меньше не становится. Кит на другие дела переключился, хоть про серийника и не забыл. И тут — надо же! Потерпевшая. Живая, к счастью. По виду — как под копирку. Невысокая, щуплая. На вид от тридцати до тридцати пяти, волосы светлые, крашеные. Нападение, попытка удушения.

Звонок по «02» прошел, оттуда в местное отделение спустили, и как раз в дежурство Кита. Естественно, с серией, кроме него, никто и не связал. Нет ведь ничего — ни тела, ни дела. В полицию звонил мужчина, не представился, номер не определился. Интересно, что пострадавшая его вообще не видела. В принципе, ничего необычного — шел мимо, просто так жертву бросить не мог, но и с органами связываться не хотел. Позвонил и смылся. А Кит этот звонок в записи раз сто прослушал. Каждую паузу, каждый нюанс интонации намертво в мозг впечатал.