Операция "Альфа" - страница 19
Он долго и мучительно искал выхода из создавшегося положения и не мог его найти. Так ничего и не придумав, капитан положил карту в конверт, тщательно запечатал и отнес в канцелярию военного кабинета президента. Его растерянное лицо и отрывистая, нечленораздельная речь немало удивили знавших его офицеров: не иначе как получил за что-нибудь взбучку от начальства, решили они.
После мучительных размышлений, не оставлявших его весь день и весь вечер, он пришел к решению: ничего никому не говорить, но добиться — уговорами, а если понадобиться, то и угрозами, — чтобы Фук немедленно прекратила эту опасную игру. «Надо постараться сделать так, чтобы ей повысили зарплату, наверняка она пошла на такой риск ради денег. А я, таким образом, и безнравственным поступком себя не запятнаю, и не окажусь втянутым в эту авантюру», — подумал он, и оттого, что решение было найдено, на душе у него стало легче.
На следующее утро, дождавшись, пока Фук, подметавшая коридор, окажется поблизости от его кабинета, он выглянул за дверь и позвал:
— Фук, зайдите ко мне, хочу вас кое о чем попросить…
Он сидел, откинувшись на спинку стула и вертя в пальцах кусок отсвечивающего всеми цветами радуги горного хрусталя, которым он обычно прижимал бумаги на столе. Он предполагал, что в его кабинете может быть установлено подслушивающее устройство, и потому заранее обдумал свой разговор.
Не дойдя метров двух до стола, Фук остановилась, низко опустив голову. В одной руке у нее был веник с длинной ручкой, другой она нервно теребила висевшее на груди маленькое распятие.
«А ведь она еще молода и не лишена привлекательности», — подумал Хоанг и постарался придать своему лицу как можно более суровое выражение.
— Чем занимается ваш муж, Фук, и какого возраста у вас дети?
— Господин капитан, мой муж был солдатом республиканской армии, но после ранения его демобилизовали, и теперь он работает сторожем в больнице. А дети, господин капитан, еще маленькие, кто смотрит за домом, а кто приторговывает на рынке.
— Да что вы заладили «господин капитан» да «господин капитан»! Вот что я хочу вас спросить… Кто заставил вас этим заниматься? И сколько вам платят в месяц?
— Господин капитан, правительство платит мне в месяц тысячу донгов. Нам с детьми жить трудно, потому я и пошла на эту работу, — последнюю фразу Фук произнесла с нажимом.
Хоанг неожиданно для себя улыбнулся: «А ведь она умница, — ответила так, что посторонний ни о чем не догадается. Молодчина!»
Он кивнул и задал новый вопрос:
— А эта работа, она как… вам под силу? Наверное, довольно трудно приходится?
— Господин капитан, мне не труднее, чем другим.
«Кто эти другие? Те вьетконговцы, которые сражаются с оружием в руках?» — подумал Хоанг и мягко сказал:
— Правительство в месяц платит вам тысячу донгов, я добавлю от себя еще тысячу, теперь будет достаточно? Только вы оставьте это, договорились?
— Господин капитан, я очень благодарна вам за великодушное желание помочь. Но я не смею принять ваши деньги.
— Отчего же?
— Этой суммы действительно достаточно, чтобы сейчас прокормить моих детей, но я работаю для того, чтобы они и в будущем не знали нужды.
«Неплохой ответ! Остается только удивляться тому, как велика сила духа у этой хрупкой, маленькой женщины», — подумал Хоанг.
— На первый раз я вас прощаю. Но больше этим не занимайтесь. К тому же это идет вразрез с вашей религией, не так ли?
Фук подняла голову и заглянула ему прямо в глаза. После нескольких секунд молчания она тихо сказала:
— Господь наградит вас за ваше доброе дело, господин капитан. Но моим делам он не помеха!
— Значит, благословенье господне на вашей стороне?
— Да, господин капитан.
— Ну что ж, можете идти.
Фук молча поклонилась.
— Послушайте! — окликнул ее Хоанг. — Как бы то ни было, я все же хочу дать вам денег для ваших детей.
Он вынул из кармана пачку ассигнаций и, не считая, протянул Фук, сам удивляясь своему неожиданному поступку.
…Шло время, и он стал понимать, что такие, как он, сейчас не только не имеют права на безнравственные поступки, они просто обязаны действовать, вносить свою лепту в ту борьбу, которую упорно ведет народ. Фук стала посредником, передававшим сведения, которые ему удавалось собрать в отделе стратегической разведки и в военном кабинете президента. То, чему его учили в Соединенных Штатах, не прошло даром: вот уже больше года работал он на разведку патриотов и до сих пор не был ни в чем заподозрен. Четыре месяца назад уволилась Фук, она перешла на другую работу, куда — он не знал, перед уходом она назвала ему связного и шифр, которым он мог воспользоваться в непредвиденном случае.