Операция "Булыжник" - страница 15

На замок опускалась ночь. Ученики уже давно разбрелись по спальням, и даже близнецы Уизли решили сделать исключение, оставшись в гостиной, а не бродя по коридорам. И только из-за закрытой двери в покои мастера зельеваренья доносилось:

— Новая знаменитость! Новая знаменитость!

Первая учебная неделя не задалась. Во-первых, все вокруг тыкали в него пальцем и смотрели, словно на какую-то диковинку; во-вторых, Уизли постоянно навязывал свое общество и всячески всем доказывал, что он — лучший друг Гарри Поттера, а когда тот самый Гарри Поттер, не стесняясь в выражениях, послал его подальше (и «под плащ к дементору» было самой культурной фразой в этой тираде), натурально обиделся; а в-третьих, мальчика не оставляло ощущение, что за ним кто-то следит.

Уроки оказались скучными. Конечно, Гарри давно это подозревал, ещё когда впервые понял, что ему придется отсидеть в этом заведении семь лет, да ещё сдавать гадкие, дурацкие экзамены. Но он и представить себе не мог, что на деле это будет ещё хуже. Уроки были СКУЧНЫМИ. Именно так, большими буквами. Если бы Поттеру дали задание написать автобиографию и уточнить, какие впечатления у него сложились от школы, мальчик честно написал бы несколько страниц именно большими буквами и все в тех же выражениях, которые до этого услышал известный Рональд Уизли.

Пыткой, настоящей пыткой, стали уроки Истории Магии, и Гарри был готов вернуться в свою милую, другую реальность, где подпольщики из Северной Замбии пытали его три дня и три ночи, пытаясь выведать, где все-таки находится ударный отряд Аврората, присланный по их душу, вместо того, чтобы сидеть и слушать профессора Бинса. В конечном итоге, к концу этой самой пары, он плюнул на все правила приличия и завалился спать. Растолкали его только когда перемена шла уже пять минут, а однокурсники торопились на ужин. Но бросить своего так и не смогли.

Забавным выдался урок у Флитвика. Бывший декан решил сначала познакомиться с присутствующими первокурсниками, а когда прочитал имя «Гарри Поттер» свалился со стопки книг, которую использовал в качестве подсказки. Выглядело это комично, поэтому мальчишка пожалел преподавателя и вернул его на законное место Левиосой. Флитвик расчувствовался, сказал, что талант у Гарри явно от матушки, и наградил двадцатью баллами. Потом снял пять за неуважение к преподавателю и потребовал к себе на отработки. Поттер как-то нутром почуял, что из него будут ковать достойную замену самому Флитвику, и чуть не взвыл. Во всем этом был один положительный (а может, и нет) момент — однокурсники смотрели на него как на супермена.

Урок ЗоТИ прошел вообще на грани фола. Квиррелл переигрывал, Волдеморт пытался сканировать сознание доверчивых первокурсников (а лекцию читали всем четырем факультетам), Уизли поливал грязью Невилла и Гермиону, которые сидели рядом с Гарри, Ханна смотрела на Рональда волком, а сам Поттер, надеявшийся на спокойный урок, бесился. В итоге, плюнув на все отвлекающие факторы, он вытащил из сумки «Пособие для первого курса Академии Аврората», предварительно загримированную под учебник «Истории Магии», и погрузился в чтение.

— Мистер П-п-п-поттер, я в-в-вижу, вам с-с-совсем не интересно, — голос профессора раздался рядом. — М-м-минус пять баллов с Хаффлпаффа!

От позорной смерти в первый же учебный день, Квиррелла-Волдеморта спасли Невилл и Гермиона, перехватившие руку Гарри, когда тот уже готов был кинуть в горе-Темного-Лорда Третьим Непростительным.

— Гарри! Нельзя заколдовывать учителей! — привычно начала читать нотацию Грейнджер. — Это запрещено! И просто неэтично!

— Ну можно хоть рыжего? — вяло попытал счастье Гарри, злобно покосившись на придурка с галерки. — Он меня достал.

— Нет! — отрезала Грейнджер. — Иначе ты покажешь себя таким же как он!

Поттер тяжело вздохнул и был вынужден признать поражение. А Уизли гадко захихикал на галерке, что-то втолковывая своим соседям по парте. В списке «люди, которые раздражают мальчика-который-выжил» прибавилось имя.

Первая учебная неделя не задалась. Особенно ясно Гарри осознал это в тот момент, когда профессор Макгонагалл орала на него благим матом, потому что вместо иголки, из спички он трансфигурировал ткацкий станок, сломавший парту и придавивший ногу самому декану Гриффиндора. И сколько бы мальчик не оправдывался, что просто не рассчитал силы, старая кошелка была непреклонна и грозилась потащить его к директору. Да заодно ещё и баллов вычла пятьдесят. И не отказала себе в удовольствии влепить отработки у Филча. Месяц. Естественно, Гарри обиделся. И обиду свою затаил. А обижать Гарри… хотя нет, тут все-таки лучше было бы сказать «а обижать Нила Брауна» — себе дороже.