Операция Энтеббе - страница 18

Некоторые данные, которыми располагала разведка, исходили еще от Иерухама Амитая, старшего офицера военно-воздушных сил Израиля (ВВС). Заместитель командующего ВВС Иерухам Амитай тренировал угандийских пилотов во время медового месяца Израиля с Иди Амином, продолжавшегося до тех пор, пока диктатор не потребовал от Израиля сверхзвуковых реактивных истребителей.

— Когда я сказал президенту Амину, что истребители слишком сложны и дороги, — рассказывал Амитай, — он не понял меня и впал в ярость. Я имел в виду, конечно, что угандийскую воздушную оборону лучше строить на более скромной основе. Он же заподозрил, что я сомневаюсь в способности угандийцев справиться с такими сложными истребителями. "Мы можем все! — бесновался Амин. — Мы пошлем наших людей на Луну! Мы получим из России "МИГи" и разбомбим моего злейшего врага Джулиуса Ньерере в Танганьике!"

Когда отношения между Израилем и Угандой были разорваны, в дело вмешалась Россия. Пока в Уганде находилась израильская военная миссия, СССР держался в стороне.

— Если русские появлялись над аэродромом Энтеббе в то время, когда израильтяне тренировали угандийских летчиков, — вспоминал Амитай, — я заставлял своих ребят кружиться в воздухе до тех пор, пока русские не просили разрешения сесть. Но все это были, конечно, булавочные уколы. Я знал, что русские неизбежно возьмут Уганду под свой контроль и что настанет день, когда нам придется считаться с настоящими врагами, которые прячутся за спиной сумасшедшего угандийского президента. Мы не могли вступать в эту игру. Мы не могли дать Уганде такие игрушки по прихоти самозванного фельдмаршала, великого адмирала и высшего воздушного командира! Русские смогли и дали ему все, включая "МИГи".

Готовясь к неизбежному разрыву, Амитай и другие израильтяне вели подробные записи. Они знали, какое оружие получает Большой Пала от коммунистов и как оно используется для подготовки палестинских и других террористов. Они наблюдали, как профессиональные террористы пробирались к ключевым постам в государстве. Более трехсот палестинцев были назначены на гражданские должности, освободившиеся после ухода азиатов, которые были изгнаны из Уганды как последыши британского владычества.

При Амитае Израиль построил в Энтеббе новые сооружения. Те, кто работал над планом Б, уже соорудили модели энтеббских взлетных полос и зданий, когда появилось сообщение, что отъезд Амина на конференцию в верхах совпал с отсрочкой приговора на 3 дня.

Для парашютистов и командос это означало, что вероятность перехода к военному варианту увеличивается и что нация готова от полной покорности перейти к действиям.

— Если вы хоть раз уступите шантажу, — сказал как-то Амитай, — этому уже не будет конца. Требования будут расти и расти. Запад уже сдался, и мы тоже начинаем уступать. С этим надо покончить. Уступать нельзя.

Решение "не уступать" было принято почти бессознательно. Иерухам Амитай, великолепный летчик и прекрасный человек, спасшийся чудом из оккупированной гитлеровцами Варшавы, не дожил до этого дня. Он погиб в авиационной катастрофе вскоре после событий 1972 года, когда Уганда выслала все представительства Израиля — военное, дипломатическое и техническое.

Амитай был человеком безмерной отваги. Он бы никогда не смягчился после того, как в газетных заголовках появилось жуткое слово "селекция".

Теперь, после того как в Уганде освободили еще 101 заложника, это слово было у всех на устах. В руках террористов остались только заложники-евреи да еще французский экипаж самолета, командир которого, Мишель Бако, отказался уехать и убедил свою команду сделать то же самое. Мишель Бако и его товарищи считали своим долгом быть свидетелями происходящего преступления.

Картину происшедшего рисует рассказ одной из освобожденных заложниц, 62-летней Юлии Ойзерман. Она рассказала:

Во время остановки в Афинах я заметила двух молодых арабов, которые почему-то тащили с собой банки консервированных фиников. Один был рыжий; позднее я узнала, что он носил парик. За ними в самолет вошла пара немцев. Женщина лет 28, на ней были синие чулки, синяя юбка и голубая блузка. Волосы темные, странного цвета. Потом я обнаружила, что она тоже носила парик. Мужчина, который выглядел немного старше, прошел вместе с ней в отделение 1-го класса.