Операция «Ходики» - страница 22
— Айка что ли загнала?
— Нет. Айка на нее даже не смотрит. А Сенечка с перепугу забралась на сервант и дрожит.
— Так, — многозначительно произнес Каримчик.
— Вы ее заберете? — с надеждой спросила Танька.
— Ладно, — ответил он. — Заберем.
— Вот, — сказали мы генеральше. — Это ваша кошечка?
Она очень обрадовалась:
— Где вы ее нашли?
— На базаре, — сказал Каримчик.
Генеральша очень удивилась. А Каримчик подумал немного и добавил:
— В мясном ряду.
Потом мы сели на скамейку у фонтана.
— А что она там делала? — спросил я.
— Кто?
— Ну, Сенечка.
— Где?
— Да в мясном ряду.
— Нет, — сказал Каримчик. — С тобой просто невозможно.
— А если бы генеральша спросила? — не отставал я.
— Ну, предлагала себя на котлеты.
— Или на свиную отбивную, — решил я…
Просто удивительно, какие нелепые бывают сны. На этот раз Айка торговала мясом. А все наши кошки из котельной и Мурик стояли в очереди.
— Все ясно, — расшифровал мой сон Каримчик. — Надо еще раз проверить их в деле.
Какие-то у него были соображения.
— Кто первый стоял в очереди? — переспросил он.
— Мурик! — ответил я, не задумываясь.
— Подожди здесь! — сказал он и побежал звонить Таньке.
Она пришла с Айкой и Муриком. Мы привязали Айку к дереву. Это ей не очень понравилось.
— Ну, чего ты разлаялась? — спросил Каримчик. Айка не знала почему и замолчала.
Он стал объяснять:
— Ты спустишь Айку с поводка, — это он обращался ко мне. — Танька бросит Мурика. А я буду его спасать.
Танька вдруг заныла, что ей очень жалко Мурика.
— Ладно, — сказал Каримчик. — Тогда Мурика брошу я, а ты спустишь Айку с поводка.
Танька сразу согласилась.
— А мне что делать? — спросил я.
— Ловить ворон.
— Тоже для дрессировки?
— Вот чучело! — сказал он.
В этот момент Танька отстегнула поводок. Я даже не успел обидеться.
Айка покружила немного и учуяла Мурика. Каримчик поднял его над головой. Айка уселась рядом и стала ждать.
— Фас! — крикнул Каримчик и бросил Мурика. Тот припустил к ближайшему дереву. Айка, приплясывая, побежала за ним.
Мурик подпрыгнул на полметра и вцепился коготками в ствол. Он был такой неповоротливый, что даже не смог вскарабкаться выше. Айка стала подпихивать его носом.
Мурик сорвался и кинулся к другому дереву. Но Айке вдруг стало неинтересно. Она что-то нашла под кустом и стала лапами рыть землю.
Каримчик легко снял Мурика с дерева. Снова он крикнул: «Фас!». Но Айка лишь чуть повернула морду в его сторону.
Потом мы отловили Толстомордика.
— Фас!
Айка сразу бросилась за ним. Толстомордик стрелой помчался к котельне.
Потом мы отловили Хромоножку. Айка стала гонять его по двору. Он даже про свою больную лапку забыл.
Потом откуда-то взялась Страхолюдна.
Потом Айка бросилась к фонтану и полчаса пила воду.
Потом мы проводили Таньку домой. Каримчик вел Айку на поводке, а Танька прижимала к себе Мурика и ревела, потому что он с перепугу забрался в подвал, и мы его еле нашли.
— Еще немного, — сказал Каримчик, — и можно идти к пограничникам.
— Зачем? — удивился я.
— Ну, для чего мы все это затеяли?
Я не знал.
— Здравствуйте, — сказал он. — А шпионы?
Я сразу вспомнил, для чего им нужны кошки.
Утром пришел Васька, попил молочко и развалился в папином кресле.
«А вдруг его тоже посадят в мешок?» — испугался я.
— Ты что прохлаждаешься? — спросила мама.
Я показал на Ваську:
— Ты его, пожалуйста, сегодня не выпускай на улицу.
С Каримчиком мы встретились на большой перемене.
— Все дело в Тарзанке, — сказал он, — Мы приведем ее к Таньке, и если уж эта дикарка подружится с Айкой, то эксперимент можно считать законченным.
— Как же мы ее достанем? — усомнился я.
— Спилим дерево.
На следующем уроке я все время качал головой. В самом деле, не так-то просто спилить дерево.
— Тебе что-нибудь не ясно? — спросила учительница.
— А у царей были кошки? — вдруг спросил я.
Она свела брови:
— Опять выдумываешь?
Но мне очень захотелось это узнать.
— Наверное, были, — сказала она. — Только ни одна из них не вошла в историю.
Мне стало обидно.
— Ничего, — успокоил Каримчик, когда я рассказал ему об этом. — Зато наши войдут.
Мы стали искать пилу. Да где ее взять?
— А если обойтись без Тарзанки? — спросил я.
— Кого же мы разыщем?