Операция «Мираж» - страница 21
У трапа его поджидали двое чем-то неуловимо похожих друг на друга «бульдога» из Службы специальных расследований. Встреча больше походила на арест. Они, не отступая ни на шаг от Перси, проводили к машине, там вежливо, но настойчиво усадили его на заднее сидение и крепко стиснули телами. Попытка завязать разговор, чтобы прощупать почву и узнать, что его ждет впереди, не увенчалась успехом. «Бульдоги» хранили надменное молчание. Вскоре впереди показалась стеклянно-бетонная громада штаб-квартиры ЦРУ, и Перси ощутил неприятный холодок. Впервые за все годы службы он почувствовал себя в положении обгадившегося с головы до ног. Профессионал с более чем двадцатилетним стажем службы, под закат карьеры, потерявший всякий нюх и проворонивший под носом вражеского агента, в глазах сопляков из Службы специальных расследований, должен был представлять собой полное ничтожество.
Выйдя из машины, Перси бросил тоскливый взгляд по сторонам и, как на плаху, побрел к входу. Проверка документов, скоростной лифт, мягкая, скрадывающая шаги ковровая дорожка в секторе Службы специальных расследований, просторная приемная и кабинет начальника Особой группы, все это промелькнуло перед его глазами с калейдоскопической быстротой. Ее глава Фрэнсис Кейдж, холодно пожав ему руку, оскалился дежурной улыбкой. Но она не ввела Перси в заблуждение: Служба специальных расследований была не тем местом, где до обеда пили кофе, и потом травили анекдоты, а Кейдж был не тем человеком, который вел душеспасительные беседы. Кличка: «Главный инквизитор», намертво прилипшая к нему, сама по себе говорила о многом.
— Как долетел, Марк? — начал он разговор с дежурного вопроса.
— Без приключений, — буркнул Перси.
— Как с погодой в Москве?
— Лучше чем здесь. Тут, то в жар, то в холод бросает.
— Хо-хо! — поняв намек, наигранно хохотнул Кейдж и пригласил к креслу:
— Проходи и располагайся, как у себя дома.
— Дома?! Ну, уж нет. Будь на то моя воля, я бы здесь и секунды не задержался.
— Ну, что ты, Марк! Неужели о нас такие ужасы распространяют?
— Я, по крайней мере, ничего хорошего не слышал. И откровенно говоря, не хотел бы слышать.
— Спасибо за прямоту. Что поделаешь, таков наш крест, и кто-то его должен нести.
— Как говорится, каждому свое. Только на мне его не надо ставить.
— Марк, ну почему так мрачно? С нашей стороны было бы непростительной ошибкой мешать работе такого блестящего разведчика как ты. Твой успех в работе с Фантомом получил высокую оценку, — продолжал Кейдж, а его холодные глаза, рентгеном просвечивали Перси.
— Мне об этом трудно судить. Со мной, кроме Саймона, никто не говорил.
— Не надо скромничать. Твои заслуги общеизвестны.
— Сегодня они ничего не стоят.
— Да, перестань себя хоронить!
Эта фраза Кейджа много стоила, и на душе Перси отлегло. Но через мгновение неприятный холодок снова охватил его. «Главный инквизитор» заявил:
— Слов нет, Фантом ценный агент, а вот перспектива нашей работы с ним, к сожалению, вырисовывается не столь радужная. Где-то была допущена ошибка.
— В чем? Какая? — голос Перси дрогнул.
— Мы располагаем сведениями о том, что к русским прошла утечка информации об операции. И, как это не прискорбно говорить, виной всему «крот», который находился рядом с тобой. Негодяй! Он еще получит свое! Я ему обеспечу электрический стул! — злобная гримаса исказила физиономию Кейджа.
Перси поежился и осипшим голосом спросил:
— Насколько эти сведения достоверны?
— Более чем.
— И этот крот Ковальчук?
— Ковальчук?! С чего ты взял? — впился в Перси взглядом Кейдж, а его губы сложились в одну жесткую складку.
Тот понял, что невольно выдал Саймона и ушел от ответа:
— Ну, не Саливан же?!
— И все-таки, почему Ковальчук? — продолжал допытываться Кейдж.
— Об этом говорит простая логика. На первом этапе операции с Фантомом, кроме меня, Саливана и Дункана, к ней был допущен Ковальчук.
— А ты, что Дункана исключаешь?
— Сэма?! Исключено!
— И на чем основывается такая уверенность?
— На интуиции.
— Интуиция? А что она тебе говорит о Ковальчуке?
Перси замялся. Он все еще не мог поверить, что тот оказался «кротом».