Операция «Пророк» - страница 17
В 16 лет мальчик окончил в Могадишо итальянскую школу. Сдал экзамены экстерном, получил аттестат с отличными оценками. После прошел конкурсный отбор придирчивых русских советников и был направлен в Бакинское высшее военно-морское училище. Советские военные наставники прочили Мохаммеду блестящую карьеру в сомалийских ВМС, видели в нём будущего командующего сомалийским флотом, адмирала. Первого адмирала-сомалийца!
Ах, если бы не этот выскочка – генерал Барре!
Вызвав сына в Рим, Али Осман поставил наследника перед выбором: окончить училище в СССР и получить диплом, который закроет ему двери в Военно-морские силы Западной Европы. Или, бросив училище, устроиться в торговый флот Италии. Последнее было вполне реально благодаря полученным Мохаммедом флотоводческим навыкам и теоретическим знаниям в Бакинском училище, а также, что немаловажно, обширным, и еще действующим, связям его отца – Али Османа.
Доводы отца были бесспорны. То обстоятельство, что семья Али Османа была лишена сомалийского гражданства, было решающим. Выбор был минимальным: либо немедленно устроиться на какое-либо итальянское коммерческое судно в должности помощника капитана, либо, окончив Бакинское училище, остаться офицером без звания, без должности и без флота.
Мохаммед Али Самантар был равно эмоционален и рассудочен.
Первое, что он сделал, – принял предложение умудренного опытом отца.
Затем – напился. Благо, питейных заведений в Риме хватает. А почти три года, проведенные в Бакинском училище, научили мусульманина Мохаммеда пить русскую водку и есть свиную колбасу.
Надо сказать, что лучшего пития и снеди Мохаммед – по его собственным оценкам – ни до ни после ухода из Бакинского училища, не пробовал.
По-человечески младшего Самантара можно понять. Он не состоялся как адмирал. А ведь русские на похвалы отнюдь не щедры. Да и сам курсант видел: то, что ему удавалось с первого раза, было недоступно его сокурсникам-сомалийцам и с третьего. Мохаммед, по независящим от него обстоятельствам, принял к о н т р а с т н ы й душ: из-под теплых лучей обожания своих русских наставников и перспектив продвижения по службе в сомалийских ВМС, он чуть было не попадал в сырую яму нищеты.
Каждый человек приходит в этот мир, как письмо до востребования. Востребует его мир – и он состоится как личность, а не востребует… Мохаммеда не востребовали как флотоводца, как адмирала сомалийских ВМС. И виной тому – решение президента Сомалийской демократической республики – Сиада Барре. Как Мохаммед Али Самантар должен был относиться к узурпатору? В будущем же, узнав, что генерала поддерживает военными поставками Советский Союз, Мохаммед Али круто изменил своё отношение к СССР. Больших врагов, чем русские, Мохаммед Али Самантар теперь не знал. Танки, пушки, корабли, самолеты – Сиаду Барре только для того, чтобы удержать его у власти? А искореженные судьбы несостоявшихся адмиралов и генералов? Нет, этого простить Советам Мохаммед Али Самантар был не в состоянии!
Вчитываясь в документы оперподборки «ПРОРОК», Казаченко не переставал удивляться зигзагам судеб людей, о существовании которых не мог и подозревать.
Готовясь идти на доклад к генералу Карпову, Олег составил справку по изучению объекта оперативной подборки «ПРОРОК» – Мохаммеда Али Самантара, в которой, в частности, отметил:
Первое. В поведении сомалийца прослеживается комплекс невостребованности. Исполняя на итальянских коммерческих судах должность первого помощника капитана около двадцати лет, он отдавал себе отчет, что из-за своего происхождения никогда не станет капитаном. К должности ли первого помощника готовил себя Самантар, несостоявшийся адмирал сомалийских ВМС?
Второе. По агентурным данным, объект постоянно высказывает в своём окружении недовольство своим статусом. Искренне сожалеет о безвременной кончине своего отца. Негодует по поводу праздности, в которой проживают его сестры, полностью находящиеся на его содержании. Заходя в иностранные порты, ведет разгульный образ жизни, злоупотребляет спиртным.
Третье. Самантара преследует хроническое безденежье. Из-за отсутствия денег он не может устроить свою личную жизнь, вынужден принимать предложения на рейсы, которые сулят наибольшие гонорары, но не приносят удовлетворения чувству собственного достоинства флотоводца.