Оптимисты в болоте - страница 4

же может изменить суть системы. Вот следующий пункт: «Взяв в свои руки ключевые отрасли экономики и организовав ее на плановых началах, рабочее государство превратит народное хозяйство в единый кооператив», но профсоюзы останутся независимыми. Это уже абсурд: если у вас кооператив, то есть все работники — совладельцы, зачем вам профсоюз?[5] Это во-первых. Во-вторых, — и это главное — согласно РСД, власть над экономикой берет государство. Но государство — это просто механизм. Убивает не оружие, а люди. Захватывает не государство, а классы посредством государственного аппарата. И, судя по тому, как эрэсдэшники именуют это государство, его захватят рабочие. Но не ясно, какая у них для этого должна быть организация. Из уже сказанного понятно лишь, что не профсоюз. Партия? Партизанское движение? Дискуссионный клуб? Масонская ложа? Ситуационистский Интернационал во главе с «художником Ильей Б.»? Авторы программы этого не знают. Может, опять какой-то пункт потеряли?.. Но ведь это принципиальный вопрос. Если РСД — революционеры, вопрос организации для них должен быть важнейшим. Если же они просто хотят быть у власти, то, действительно, им не так уж важно, как туда попасть. Выше мы видели, что они готовы сесть в кресла по призыву нынешних правителей.

РСД обращается и к другим группам населения. «Российское социалистическое движение требует (одно из немногих употреблений этого слова! — Р.В.) принятия эффективного национального и международного законодательства, обеспечивающего сохранение исчезающих видов и гуманное отношение к животным» (п. 7.6.). Похоже, это призыв к экологистам и кошатникам присоединиться к движению. «РСД выступает за государственное регулирование платежей за услуги интернет-провайдеров и операторов сотовой связи…» (п. 10.4). Конечно, после этого все люди с мобильниками и компьютерами побегут вступать в РСД. Организация выступает также за государственное «содействие добровольным обществам спортсменов и физкультурников» (п. 9.6) — тут и ребята с крепкими мышцами вольются в движение. Еще РСД намекает на протестный потенциал «нового, прогрессивного поколения (?) педагогов, ученых и студентов» и других представителей научных и культурных учреждений, дискриминируемых женщин и ЛГБТ, мигрантов и национальных меньшинств, а также «пролетариев умственного труда». Авторы программы думают, что такой список «недовольных» выглядит солидно. Чушь. Такое перечисление лишь выдает, во-первых, неумение выделять существенное и, во-вторых, наивную веру в то, что эти разрозненные группы могут объединиться (это вера, потому что не объясняется, на какой основе и для чего они могут выступить вместе). Глупо думать, что, собрав с миру по нитке, можно создать революционный класс.

В своем манифесте РСД идет еще дальше: «сегодня каждый неравнодушный человек, если он честен перед собой, не может не быть АНТИКАПИТАЛИСТОМ. Задача Российского социалистического движения — придать этому антикапитализму осознанность, организованность, превратить его во внятный проект общественной альтернативы» (выделено авторами). Тут оптимистично утверждается, что фактически уже есть база для революционного движения, и РСД должно лишь немного его отшлифовать. Но получается, что в «антикапиталисты» можно записать и Прохорова, и Путина, и какого-нибудь криминального авторитета: если они «честны перед собой» (нельзя же считать, что они действуют против своей воли) и «неравнодушны» (к деньгам и власти, например, — в манифесте же не уточняется, к чему). Ссылки на моральные качества всегда ведут к подобной несуразице. И псевдолевые, выдающие такую абстрактную размазню, еще и собираются кого-то научить осознанности, организованности и внятности…

Неуместный оптимизм в оценке событий приобретает у «левых» и неожиданные формы: они раздувают не только успехи «демократии» и «левых», но и размах «террора» против них, пытаясь таким образом убедить нас в своей опасности для системы. Так, РСД ко второй годовщине декабрьских протестов 2011 года опубликовало «воспоминания» участников этих митингов. Уровень щенячьего восторга просто зашкаливает: «В декабре 2011 эпоха сменилась. … это была важнейшая веха в истории левого движения»