Опыты психоанализа: бешенство подонка - страница 4
А на Рутенберга выплывает из толпы Терещенко с Марго и со своей сестрой Пелагеей.
И все с бокалами шампанского.
– О! Вы тоже любитель оперетты! Вот, девочки, разрешите представить. Пётр Моисеевич Рутенберг. Сегодня на крыше познакомились. Это Марго. А это моя сестра Пелагея.
– Б-г мой, гражданин министр! Вот уж воистину, если Всевышний даёт, то щедрой рукой! Рад познакомиться, прекрасные дамы!
– Помнишь про революцию 1905 года. «Кровавое воскресение»>7,– говорит Терещенко сестре Пелагее. – Вот! Тот самый легендарный Пётр Моисеевич, который своими руками задушил попа Гапона.
– О, вы такой безжалостный?! – вскрикивает манерно Пелагея.
– Нет, я такой справедливый! – улыбается Рутенберг. – Я и оперетты больше всего люблю за простодушие героев.
– Кстати, я ведь прямо с заседания министров, – говорит Терещенко. – Из-за этого на первое действие не успел. Так вот, господин Рутенберг, там у нас возобладала именно ваша точка зрения. Заслушав доклад Алексеевского, правительство приняло решение арестовать Ульянова-Ленина и весь их центральный комитет. По обвинению в шпионаже на Германию.
– Ах, как жаль, уважаемый министр, что вы не сообщили это мне десять минут назад!
– А что?
– Так я как раз с этим самым Ульяновым разговаривал. Он ведь тоже любитель опереттки. Ой, теперь, боюсь, нескоро мы его увидим.
Санкт-Петербург. Двор и сторожка завода “РУССКИЙ РЕНО”. Раннее утро
Птички поют. Пустынно. Хотя нет. У ворот, вдоль забора и даже на деревьях охрана. Бригадир у них Сталин. Он строго проверяет посты вокруг домика сторожа. Потом проходит внутрь и мостится на краешке табуретки у входа.
В помещении Ленин, Троцкий>8, Зиновьев>9, Каменев>10, Свердлов>11, Орджоникидзе>12. В углу у окна сидит Иоффе>13.
Панорама – знакомство по лицам присутствующих в сопровождении дикторского текста.
ДИКТОР:
Ленин Владимир (Ульянов). Прибыл 3 месяца назад. Отсутствовал в России 9 лет. Пересёк Германию в пломбированном вагоне. Председатель исполнительного комитета большевиков.
Троцкий Лев (Бронштейн). Прибыл 2 месяца назад из США. Отсутствовал в России 11 лет. В июне неформальный лидер «межрайонцев». Сотрудничает с большевиками.
Каменев Лев (Розенфельд). Вернулся 3 месяца назад из сибирской ссылки. Член исполнительного комитета большевиков.
Зиновьев Григорий (Радомысельский). Прибыл 3 месяца назад. Отсутствовал в России 9 лет. Пересёк Германию в пломбированном вагоне вместе с Лениным. Член исполнительного комитета большевиков.
Свердлов Яков (Гаухман). Вернулся 4 месяца назад из сибирской ссылки. Тогда же впервые встретился с Лениным. Член исполнительного комитета большевиков.
Иоффе Адольф. Вернулся в Петроград 4 месяца назад из сибирской ссылки. Сотрудничает с большевиками.
Орджоникидзе Серго. Вернулся 4 месяца назад из сибирской ссылки. Член исполнительного комитета большевиков.
Сталин Иосиф (Джугашвили). Вернулся 4 месяца назад из сибирской ссылки. Занимается охраной исполнительного комитета большевиков.
– …Эти сволочи юнкера! – разоряется Ленин. – Стоять надо до последнего! Особняк Кшешинской – это наш боевой штаб!
– Сдавать будем штаб, – замечает негромко Иоффе, наливает себе из термоса чай в стакан. – Не желаете чаю, Владимир Ильич?
– Да, плесните мне… Ну, если Иоффе говорит «сдавать», будем сдавать.
– Боюсь, что эта шахматная партия нами проиграна, – вздыхает Троцкий.
– Идиоты, те, кто руководил матросами. Надо перестраивать наши порядки! – читает из газеты. – «Указ правительства. Арестовать по обвинению в шпионаже в пользу Германии, лидеров большевиков Ленина-Бланка, Радомыльского-Зиновьева, Луначарского, Коллонтай, Семашко, Раскольникова, Рошаля». Пока это вас, большевиков, касается, Владимир Ильич. Но мне кажется, имеет смысл, чтобы часть товарищей, не большевиков, тоже ушла на нелегальное положение. Я, например, об этом подумываю.
– Архиглупость, товарищ Троцкий! – хорохорится Ленин. – Мы должны дать отпор этой клевете через прессу!
– Боюсь, что прессы у нас уже нет. Вам не кажется странным, что резко увеличилось количество патрулей на улицах? Юнкера, казаки. В любой момент могут начаться аресты уже просто членов Петроградского Совета. Противник нащупал слабый участок.