Опыты психологии самопознания - страница 15

В пределах своих возможностей (а все мы ограничены) клиницист эмпатирует пациенту, то есть переживает его опыт посредством своего собственного опыта. Он ведь тоже человек, проживший свою жизнь. Когда пациент говорит о себе, врач не скажет: <Пожалуйста, будьте более объективны в своих утверждениях, иначе ваш случай не будет иметь значения>. Напротив (и в особенности с пациентом <вербального> типа) терапевт постарается, чтобы он становился все менее скрытным, менее безличным, менее сдержанным, и отстраненным от самого себя. Терапевт постарается помочь пациенту разрушить барьеры, которые он воздвиг между <официальным я> - тем фасадом, который он представляет на обозрение общества, и его более субъективным <я> - чувствами и эмоциями, которых, как ему говорили (а позже он и сам стал себе это говорить) - мужчина или взрослый человек не должен иметь. Эти отбрасываемые части обладают колоссальной жизненной энергией; и сколько энергии нужно тратить, чтобы продолжать их отбрасывать! Вся эта энергия может быть возвращена <субъекту> и найти лучшее применение.

Мы считаем человеческий организм активным, а не пассивным. Например, сдерживание определенного поведения - это не просто отсутствие этого поведения в его внешнем выражении; это именно <держание> его внутри себя. Если сдерживание убрать, то удерживаемое не просто пассивно проявится; человек активно, энергично осуществит это поведение.

С <объективной> точки зрения человеческий организм - это инструмент, управляемый откуда-то извне Это управление может называться <причинно-следственными отношениями>, <влиянием среды>, <социальным давлением> или чем-то еще, но в любом случае организм оказывается обладателем непрошеного наследства. Эта установка стала столь распространенной, что человек начинает чувствовать себя безучастным свидетелем собственной жизни. Он игнорирует или отрицает, что сам - хотя бы до некоторой степени - создает собственную ситуацию; .например, активно порождает свой невротический симптом. Конечно, в <объективном> отношении к себе есть определенные плюсы, связанные с возможностью увидеть собственное поведение со стороны. Но это усугубляет тенденцию говорить с собой и о себе таким образом, как будто говорящий находится где-то вне пределов органической жизни с ее ограничениями.

Это приводит нас к древней проблеме ответственности. В той мере, в какой человек держит свою жизнь на расстоянии вытянутой руки и рассматривает ее так сказать со стороны, вопрос .об управлении ею, регулировании, направлении ее в ту или иную сторону - это вопрос технологии. Если что-то не удается, то человек - независимо от разочарования или облегчения, - свободен от личной ответственности, потому что он всегда может сказать: <При нынешнем состоянии наших знаний мы еще не научились обращаться с такого рода трудностями>.

У человека не может быть рациональных оснований принимать на себя ответственность за то, с чем он не находится в соприкосновении. Это относится, например, к тому, что произошло где-то очень далеко и о чем человек может быть никогда и не слышал; но это также относится к событиям собственной жизни, если человек их не сознает. Если же человек входит с ними в соприкосновение и начинает сознавать, каковы они и какую функцию выполняют в его жизни, он становится ответственным за них - не в том смысле, что теперь он взял на себя ношу, которой у него раньше не было, но в том смысле, что теперь он знает, что именно он в большинстве случае волен решать, будут ли они продолжаться. Это совершенно другое понятие ответственности нежели то, в основе которого лежит представление о моральной вине.

Итак, решающий момент в различии между экспериментатором и клиницистом состоит в том, что первый стремится к безличным описаниям нейтральных процессов, действующих во вселенной, в то время как последний хочет иметь дело с человеческим опытом, то есть, как мы цитировали, <актуальным проживанием события или цепи событий>. Но должны ли эти подходы оставаться взаимно исключающими, как это было до сих пор; должны ли они, признав друг друга, согласиться на свое несогласие, или они могут, хотя бы в области исследования того, как люди управляют собой и другими, объединить усилия в разрешении общих проблем? Многое здесь пока покрыто туманом неизвестности, но кое-что можно уже прояснить. Клиническая практика в ее развитых формах получает <субъективными> методами результаты, которые вполне поддаются измерению и оценке <объективными> методами, доступными строжайшему экспериментатору. Например, измерение уровня хронического мышечного напряжения у человека во время и после лечения <субъективными> методами принесло позитивные открытия посредством <объективной> техники.