Опыты жизни - страница 10

Нам, аспирантам, полагалось посещать заседания Московского математического общества. В него в то время входили 20—25 математиков. Бессменным президентом долгое время был Д.Ф. Егоров, заместителем Н.Н. Лузин, ученым секретарем И.И. Привалов, затем В.В. Степанов. Члены общества обычно сидели за длинным столом перед доской, гости (аспиранты, студенты старших курсов) располагались сзади на стульях. Для многих из нас большинство докладов было малопонятно, но мы любили, когда у докладчика обнаруживались ошибки. Если делалось особенно скучно, играли в крестики.

Мне хорошо запомнились три доклада: мой собственный (по дифференциальным уравнениям), профессора П.А. Некрасова и одного из моих самых близких друзей — Л.А. Люстерника.

Мой доклад в целом (хоть я и волновался) прошел хорошо. Успех был сбит выступлением Лузина: из его замечаний следовало, что он предвидел высказанные мною идеи уже давно. Однако после публикации мой результат получил высокую оценку во Франции и был доложен на семинаре Адамара.

Комичным и жалким одновременно оказался доклад профессора Некрасова, тогда уже глубокого старика. Он был посвящен математическим методам прогнозирования системы управления государством. Помнится, Некрасов начал так: “Двадцать лет назад я делал здесь же доклад — я доказывал, используя развитые мною методы, необходимость на Руси самодержавия. Месяц назад я перечитал рукопись и обнаружил ошибку: в одном месте вместо плюса я поставил минус. Я проверил все дальнейшие выкладки и внес в них необходимые исправления”. Профессор минут 50 писал на доске формулы, после чего заключил: “Теперь мною полностью доказана необходимость на Руси большевизма”.

Доклад был встречен молчанием.

Красочным эпизодом был доклад Люстерника по прямым (конечно-разностным) методам решения задачи Дирихле. Попытки решить эту проблему (крайне важную как для теории, так и для приложений ко многим проблемам механики сплошной среды) делались многими крупными учеными как у нас, так и за рубежом. Люстерник впервые решил ее полностью. Когда доклад был окончен, Степанов задал вопрос: “Лазарь Аронович, а Вы читали мемуар Лебега на эту же тему?” Люстерник: “Нет, не читал”. Степанов: “Очень жаль. Насколько я помню, там есть и ваш результат. Все это я говорю не в укор вам, Лазарь Аронович, а в похвалу Лебегу”.

Скоро стало известно, что ни у Лебега, ни у других авторов, занимающихся прямыми методами, теоремы Люстерника нет, хотя частные случаи рассматривались многими. Стало также известно, что собирается делать доклад молодая жена Степанова Юлия Рожанская. Началась интенсивная подготовка к контр­удару по Степанову: 1) была доказана теорема более общая, чем теорема Рожанской, 2) нашли математика, лузитанца, который должен был играть роль Лебега.

Собрание Общества, как обычно, открыл Егоров и предоставил слово Рожанской.

Рожанская сильно волновалась; как на грех, у нее распустились волосы (длинные, густые, очень светлые). Все же доклад она кончила благополучно. Вопросы и ответы прошли гладко по программе, так же гладко прошли хвалебные речи Александрова и Урысона.

Затем с вопросом из гостей выступил Люстерник: “Известны ли Вам, Юлия Антоновна, последние топологические работы Л.?” “Нет, не известны”. “— Очень жаль, так как Л. доказал теорему, в которой Ваша содержится как весьма частный случай. Я это говорю не в укор Вам, а в похвалу Л.” Егоров: “Л. здесь присутствует — может быть, он нам расскажет о своем результате?”. На трибуну выходит Л., одет весьма неряшливо, к нижней губе приклеена недокуренная папироса, он довольно путано дает формулировку. Егоров предлагает заслушать Л. подробно на одном из ближайших заседаний Общества. Предложение принимается. Собрание расходится, исчезла и Юлия Рожанская. Оказались рядом Степанов, Привалов и я. Привалов: “Так что, зайдем, выпьем пивка?”. Степанов: “Да, ничего другого не придумаешь, домой мне лучше пойти попозже”. К нам присоединились еще Вениаминов и Кудрявцев. После первой кружки и нескольких анекдотов Степанов оживился: “Поведение Люстерника мне напоминает анекдот про гимназиста. Гимназист приходит к врачу-венерологу: “Доктор, заразите меня сифилисом.” Доктор: “Ты что, спятил?” “— Нет, мне это очень нужно.” “— Зачем?” “— Когда я заболею, я заражу гувернантку, гувернантка — папу, папа — маму, а мама — репетитора. Вот до него-то, подлеца, я и добираюсь!”