Орангутан и Ваучер (сборник) - страница 16

– Не знаю, не знаю, – мрачно ответил Долбарис, надевая поверх сорочки бронежилет. – Надо смотреть. Язык не поворачивается сказать – товар.

– Еще какой товар! – сразу подхватила Раиса. – В хороших руках даже забальзамированный лидер – это клад! Мысли-то его не бальзамируются, а идеи, связанные с перестройкой России, и тем более…

– Одно утешение, – согласился Еремей. – Едем, дорогая моя, смотреть, едем! Мумия великого россиянина – это вам не кукла с африканского аукциона со жвачкой во рту!

Долбарис даже крякнул от удивления, увидев своего кумира и великого приватизатора в натуральную величину, в том же галстуке и голубой сорочке, в которых он выступал по телевидению и в бесчисленных образовательных и благотворительных программах.

– Ангел мой, – процедил он сквозь зубы. – Хотел я с тобой в другой обстановке встретиться, но Бог не дал.

Еремей разделся до бронежилета и подошел к чучелу.

– На кого же ты покинул нас, Артур Борисович?! Долбарис не замечал ничего вокруг: ни подручных Раисы, ни ее, ни Сизарева.

Он даже не обратил внимания, как мумия повернулась на бок и качнула несколько раз головой в сторону Раисы Мартыновны. Но Иван Иванович, сидевший за столом в углу, все видел, и, несмотря на хмель, жуткий крик вырвался из его груди:

– Глядите! Чучело опять шевелется!

– Замолчи, идиот! – обрушился на него Долбарис. – Ты знаешь, кто это?

Иван растерянно кивнул головой.

– Тогда встань и почти его память молчанием.

– Я из-за него уже четвертый месяц молчу…

– Не сердитесь на него, дорогой Еремей Еремеевич, – вмешалась в разговор циркачка. – Это ведь он помогал обрабатывать Мордова и сильно пострадал за него.

Все молча встали.

– Так сколько вы отстегнете? – нарушила молчание Раиса.

– Двадцать тысяч. Сами знаете, какими. Хотя ему цены нет. Я бы его в мавзолей поместил из мрамора, но прежний шеф сам туда метит, да и новый, наверняка, не откажется.

– Ну что ж, дорогой мой, учитывая ваше положение, можете аборигенами рассчитываться, – лукаво предложила циркачка.

– Ладно. Возьмите двадцать душ из моей усадьбы, – раздраженно сказал Еремей, – и отваливайте. Я ведь не Чичиков, в конце-то концов.

– Так и сделаем, красавец откормленный, – ледяным голосом согласилась Раиса, и в тот же миг Долбарис был схвачен с двух сторон кремлевскими жвачными. А еще через миг прикован наручниками к железной скобе у печки. И тут же на голове его оказался полиэтиленовый прозрачный мешок с этикеткой «Райское наслаждение».

– Достали вы меня своими куколками Барби, родненький мой! – зловеще улыбнулась Раиса Мартыновна.

Иван, крадучись, направился к двери, но циркачка не дремала.

– Иван, не дури! На место! – а своим жвачным прохрипела: – Не вздумайте стрелять! Испортите внутренности – уволю. Этого людоеда Долбариса только на трансплантацию!

После устранения Долбариса у Раисы Мартыновны стали появляться клиенты – начались творческие дни. Первой пожаловала Матрена Амоновна Сорокина. Она прослышала, что Иван Иванович вернулся «из городу», и решила разузнать, не поедет ли еще. А если поедет, то заказать с ним сбрую для лошади и хомут. Она знала Ваню еще мальчиком, когда-то нянчила, испытывала к нему самые светлые чувства.

Конец ознакомительного фрагмента.