Орден Крона. Банда изгоев - страница 13

– Стязатель, – лицо бойца перекосило ещё сильнее, будто он съел кислятину. – Шор Лормонт. Привёз новости из ложи.

Теперь и я поморщилась. Стязателя из Ордена Крона мне доводилось знать лишь одного, и воспоминание о нём больно царапнуло изнутри. Каас… Мой родной, доверчивый и мёртвый Каас.

Изба стремительно пустела, но, вместо того чтобы ринуться за толпой, я отступила вглубь. Достала кинжал, поймала своё отражение, провела пальцем по гравировке.

Вдруг этот Шор Лормонт близко знал Кааса? Или был его другом? А что, если он знает, что это я выпустила стрелу в висок под рыжей шевелюрой?

Нет, быть того не может. Я зажмурилась и глотнула посвежевшего воздуха. Во рту стоял сладковатый вишнёвый привкус, и горло драло так, будто в него сыпанули песка. От бренди кружилась голова, а в ней – бредовые мысли.

Конечно, Шор Лормонт не представляет угрозы. Вряд ли он будет страшнее Мелиры-Калькут с её брезгливой нетерпимостью, а к подобному я давно привыкла.

Но, в любом случае, знакомиться со стязателем не было никакого желания. От этих ребят за версту разило властью и неприятностями. Предатель ложи был на стороне Ордена Крона, а значит – на моей, но от одной мысли о бордовых перчатках с блестящими коронами закрадывалась идея о незаметном побеге. Наверное, я боялась напоминания о Каасе. Или просто ревновала внимание орденцев.

Я схватила очередное рёбрышко с тарелки и впилась зубами в сочное мясо. Присела на освободившийся стул.

Самое лучшее решение – восстановить силы. Бессонная ночь и выпивка не лучшим образом сказывались на сообразительности.

Тать вышел, и в избе остались только пара служек, косо поглядывающих в мою сторону. Из открытой двери веяло сыростью и туманом, в ярком свете канделябров казавшимся голубоватым маревом. На улице гудели, славили Свободный Квертинд и Орден Крона – должно быть, праздничная радость придавала особого, лихого настроя, когда ждёшь перемен к лучшему и чувствуешь единение с толпой.

Я тяжело вздохнула, схватила накидку и всё-таки вышла – не столько встречать стязателя, сколько сообщить Татю, что готова отбыть в Кроуниц. Повторять свой неудавшийся подвиг на военном совете я не собиралась, как и вмешиваться в дальнейшую подготовку армии. От еды и духоты меня разморило. Глаза просто слипались, а мозг и вовсе взялся густым студнем, требуя отдыха и покоя.

Сумерки на улице только-только подёрнули синевой туманную серость, и это означало, что в академию я вернусь к ночи – как раз, чтобы выспаться перед завтрашним праздником. От осознания того, сколько проблем на меня свалилось из-за подготовки к торжеству, я едва не откусила кусок уже почти голой косточки. Зашипела, ощупав чудом уцелевший зуб, и решила перенести решение завтрашних проблем на завтра, а прямо сейчас всё-таки оценить нового гостя Гриффорда.

Издалека Шор Лормонт выглядел рослым, крепким парнем – раза в полтора больше Кааса. Стязатель даже не потрудился переодеться или прикинуться кем-то другим – так и приехал в форме карающего служителя Квертинда. Он не улыбался и не любезничал – раздавал короткие, злые указания, на обращения реагировал редко и с раздражением. Но Татю пожал руку, сверкнув неизменной перчаткой, и даже вроде бы уважительно кивнул. Как и Лонтерею, кинувшемуся с расспросами, едва Лормонт спрыгнул с капрана.

Следовало представиться, выдержать наверняка холодное пренебрежение стязателя и сразу же вежливо попрощаться – свою роль ходячего знамени на Гриффорде я отыграла, местами даже переусердствовала и теперь больше всего хотела оказаться подальше от места своего триумфа и позора одновременно.

Я похлопала по карманам накидки, по привычке проверяя, не умыкнули ли моё скромное богатство в избе, устало надула щёки и хотела было выкинуть косточку, которая едва не стоила мне зуба, но заметила юркого щенка возле кладки дров. Крохотный, с мелким хвостиком-крючком, то и дело дёргающимся от нетерпения, он был типичным местным представителем – так же доверчиво и влюблённо смотрел на знаменитую Юну Горст.

– Ну ладно, – сдалась я щенячьему напору и двинулась в его сторону, отчего тот закружился в радостном вихре. – Держи, приятель.