Орден Розги. Дрессаж - страница 33

Теперь каждая женщина подходила к ней и наносила по два удара розгой по ягодицам. Они старались, чтобы удары были четкими и хлесткими, так что создавался эффект, как у пощечины при посвящении в масоны. И если предварительное наказание мадемуазель перенесла превосходно, то теперь она растеряла свою стойкость. От страха и негодования она кричала так, что это уже походило на истерику, и она постоянно билась, словно в агонии, так что когда ее сняли со спины дворецкого, она лишь в изнеможении сползла на пол и застонала. Через мгновение мы сняли повязку с ее глаз, и она в ужасе уставилась на двух дворецких и пажа, стоявших рядом с ней. Охваченная стыдом, она закрыла лицо руками, а леди С. знаком приказала «мужчинам» удалиться.

— Теперь вы знаете, мадемуазель, какое наказание вас ожидает за любую попытку подсматривать за собраниями Ордена, — обратилась она к Хильде. — И именно такому наказанию вы подвергнете любую девушку, в которой случайно или каким-то другим способом возбудите ненужное любопытство.

Затем она объявила Джеральдину Хильду Сент-Киттс новой сестрой Ордена Святой Бригитты и позволила мне увести бедную девушку. В тот вечер мадемуазель уже не могла вернуться в комнату, ибо ее наказание было намного более суровым, чем то, что получила княгиня, и единственное, чего хотелось Хильде — это принять ванну и лечь спать. Поэтому она до следующей встречи оставалась в неведении, кем же на самом деле были эти «дворецкие». Она хранила тайну, и ни одна девушка не могла вытянуть из нее ни слова. Что же касается чулана, леди С. приказала снять с него дверь, так что подглядывать оттуда стало совершенно невозможно.

Я же, проводив Хильду до ее покоев, быстро вернулась вниз. И уже подходя к комнате, я услышала, как Фифина с кем-то дерется в темноте.

— Что ты творишь?! — услышала я ее крик. — Мерзкий шпионишка, убирайся! Вон! Вон отсюда!

— Что случилось? — спросила я, входя в прихожую. Яркий свет заставил меня на мгновение зажмуриться.

— Этот маленький негодяй Гюстав. Стоило мне отлучиться на секундочку, а он тут как тут, заглядывает в замочную скважину. Если бы кто-то из дам вышел в этот момент из комнаты, мне бы так досталось!

И в самом деле, узнав о том, что госпожа взяла ливрею, которая была заказана для него, Гюстав загорелся желанием узнать, зачем же она хозяйке понадобилась. Он прокрался вниз по лестнице, дождался, пока Фифина оставит свой пост, и заглянул в замочную скважину, чтобы посмотреть, что же происходит в комнате.

Фифина поймала парня и незамедлительно залепила ему пощечину, с чего и началась прерванная мной драка. Но мое появление только усугубило положение, потому что, увидев меня, Гюстав так взвыл, что его услышали в комнате. Стивенс послали узнать, что там происходит, она обо всем доложила, и дамы велели завязать юному Гюставу глаза, связать ему руки и привести в комнату.

Приказать это было проще, чем сделать. Нас было трое, и то мы еле-еле справились с этим чертенком. Но когда мы все-таки справились, он плюхнулся на пол. Потом вышла миссис Д. и мы в ее сопровождении потащили его внутрь, оставив его на полу прямо у входа.

Из-за связанных за спиной рук он сделался очень неповоротлив, и напрасно леди С. приказывала ему подняться — он не шевельнулся. В конце концов нам со Стивенс пришлось перевернуть его и волоком дотащить до оттоманки. Мы разложили его на ней, моментально сняли с него штаны, а рубашку задрали до плеч. После этого женщины стали пороть его. Приложилась каждая, он вопил и сопротивлялся, а дамы только хохотали от души! Они не разговаривали и не называли имен, поэтому парень даже не мог понять, кто его мучает, а повязку с глаз он так и не смог сдвинуть, сколько ни ерзал.

Закончив порку, леди С. приказала ему рассказать, откуда он узнал, что госпожа взяла его костюм. Гюстав, всхлипывая, поведал, что, когда княгиня одевалась, он находился в ее гардеробной за портьерой. К счастью для него и для нас, Фифина тоже в тот момент была с госпожой, поэтому княгиня не болтала о Святой Бригитте и не раскрыла ни одного из секретов.

После этого нам было приказано его увести, что мы и сделали. Мы отвели его в умывальную комнату с толстыми стенами, где никто не мог услышать его криков. Мы бросили Гюстава на черный пол и заперли, а когда через час его освободили, в тайной комнате уже никого не было и в ней не осталось ни единого следа проведенной церемонии. Вот так Гюстав и остался с носом после своего приключения.