Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг - страница 70
Бурцев вздохнул. Все менялось слишком быстро. Не так, как он ожидал, не так, как хотел. Не успев освоиться толком в Польше тринадцатого века, он уже перестал быть хозяином самому себе. Сначала Аделаида связала по рукам и ногам. Ну да ладно, положим, заботу о беззащитной девчонке он воспринял как должное. Но теперь-то не девчонка, а кучка порубанных окровавленных мужиков сверлит его взглядами. Он шел с ними в сражение под предводительством Освальда, искренне надеясь помочь княжне. И досражался… Аделаиде не помог, зато теперь его вынуждают вести жалкие ошметки партизанского отряда на верную смерть. Оно ему надо?! Он – пришелец из другого времени. Из другого мира, можно сказать. С другими правилами. С другими проблемами.
– Татары вот-вот будут здесь, – напомнил дядька Адам. Бородач настороженно всматривался в темень оврага. – Полная сотня. Там нам не пробиться и не уйти.
Ну, и плевать! На все плевать!
– Значит, мы не станем уходить, – хмуро объявил Бурцев. – Там – не будем. Если путь к отступлению отрезан, будем наступать.
Елки-палки! А ведь решение-то верное! Безумное, но единственно правильное в данной ситуации.
В глазах обступивших его воинов мелькнуло удивление. И облегчение. Еще бы! Появился тот, кто согласен взять на себя ответственность за их судьбу и отдать последний приказ. Мать их за ногу! За две ноги! За все три!
– Снова нападем на татарского князя? – Янек, вытаскивая меч из ножен, продемонстрировал готовность к бою.
– Нет, – Бурцев покосился на сотрясающиеся под ударами мантлеты. – Поступим по-другому. Все – по коням! И вдоль частокола – галопом к городским воротам! К тем, что открыли татары.
Партизаны непонимающе переглянулись.
– Уходя от сотни татарских всадников, ты хочешь сразиться со всем их воинством, вошедшим в Вроцлав? – спросил дядька Адам. Не осуждая, не восхищаясь. Он просто констатировал неутешительный факт: всем им придется умереть.
Да, может быть, и придется. Не исключено. Совсем даже не исключено. «Но раз уж вы, голубчики, делегировали мне командирские полномочия, – не без злорадства подумал Бурцев, – будьте любезны в точности исполнять мои указания».
Они и исполняли. Все до единого разворачивали лошадей в сторону распахнутых ворот. Зубы крепко сжаты. В глазах – готовность к смерти и понимание, что иного не дано. Каждому мечталось лишь подороже продать свою жизнь!
Нет, гнать их в Вроцлав в таком состоянии нечестно.
Бурцев потратил еще несколько секунд на объяснения:
– Татары сейчас опьянены легкой победой. Рассредоточиваются по городу, теряют друг друга из виду, а мы… Если скакать кучно и быстро, если пробивать дорогу, не ввязываясь в затяжные стычки, если гнать коней без остановки до ворот Вроцлавской цитадели… Как думаешь, Янек, нам откроют ворота?
Дружинник пожал плечами. Может быть, откроют, а может, и нет, должно быть, означал этот жест. Что ж, «может быть» – лучше, чем «быть не может».
– Не знаю, – произнес, наконец, краковец, – но довести до городского замка кратчайшим путем я бы смог. Мне приходилось бывать во Вроцлаве. В свое время я сопровождал в Силезских землях посольство Лешко Белого.
– Если вроцлавцы примут нас за татар, то просто перестреляют из арбалетов, – задумчиво произнес дядька Адам. – Если же нам удастся убедить их в обратном, то…
– Все выяснится там! – Бурцев кивнул в сторону Вроцлава. А про себя добавил: «И, возможно, судьба Аделаиды тоже!»
В любом случае он не упустит возможности добраться до Казимира Куявского и потолковать с ним о дочери Лешко Белого. Вероятность того, что князь Куявии застрял в осажденном городе, достаточно велика. А если Аделаида все-таки находится в его руках… Ох, держите меня семеро!
– А ведь план неплох, – вдруг осклабился предводитель лесных лучников. Впервые Бурцев видел улыбку в густой бороде хмурого дядьки Адама. Широкую улыбку, открытую и злую одновременно. – Едем, Вацлав! Чем дольше мы торчим под этими пороками…
– Стоп! – Бурцева осенило. – У нас тут осталось еще одно дельце. Если мы доберемся до цитадели и укроемся в ней, нужно сделать так, чтобы она выстояла дольше, чем внешние стены Вроцлава.