Ореолла - страница 2

Ела ягоды и орехи, что попадались уже крайне редко. Ночи становились все холоднее. Я понимала, что долго не продержусь. Надо идти к людям. Но как найти дорогу? Ни тропы, ни просвета.

Куда идти?

С каждым днем надежда выбраться из леса таяла как утренний туман. Я брела, почти ничего не видя перед собой. Остановившись прищурилась, стараясь разглядеть меж деревьев очертания…

В лесу изба? Дым из трубы и подрагивающий желтый свет, проникающий сквозь оконное стекло?

Не веря в то, что вижу, сделала несколько шагов, как в глазах все расплылось. Поняв, что все это привиделось, провалилась в темноту…

Проснулась от того, что мне было жарко. Послышался скрип двери. Тихие шаги и прохладная рука накрыла мой лоб. Вздрогнула.

– Проснулась?

Я открыла глаза. Возле меня стоял мужик с белой короткой бородой и серебристыми с проседью волосами, крепко стянутыми в хвост. Серые, как грозовая туча глаза смотрели на меня радушно. Сквозь густые усы проглядывалась улыбка.

– Где я? – осматриваясь, присела.

У дальней стены от входа печка с открытым огнем. Поверх толстая железная плита, на которой стояли два котелка. Из них исходил пар с невероятно манящим запахом еды. Живот тут же заурчал, а во рту появилась кислинка.

На против меня топчан со шкурами. Стол деревянный на котором стояла настольная лампа с живым огнем под стеклянным шаром.

– У меня в гостях, – хмыкнул он в усы. – Я охотник. Отшельник. Живу здесь несколько лет. Вот ты как сюда попала? Заблудилась что ли? Ладно. Давай вначале поужинаем, а потом уж ты мне все расскажешь…

Улыбнулась. Приятно было вспоминать те года, что я прожила с Филианом. Он научил меня всему; метко стрелять из лука, ставить силки, отражать нападения крупного хищника. И даже как выделывать шкуры животных, а потом шить из них одежду. Вечерами рассказывал истории, произошедшие с ним и не только. Читал мне книги. Я узнала, что он ушел в лес после смерти жены и дочери. От чего они умерли, умолчал, а я не стала спрашивать, прочувствовав его боль.

Иногда он все же уходил к людям и возвращался с подарками. Сладости приносил, мыльный камень, пахнущий травами или цветами. И еще мягкую, яркую одежду и ленточки для волос.

Однажды он принес мне широкую, из черной кожи перевязь с ножными для ножа. Мне так понравился подарок, что я долго не могла налюбоваться на искусно сделанные узоры из золотой нити по ножнам и поясу.

Вздохнула. Да, те года были бесподобными. Мне нравилась охота. Я взрослела, становилась опытнее, увереннее в себе. Меня уже не пугал лес. Я слилась с ним одним целым, ощущала его дыхание и еле уловимые шорохи.

Но счастью не суждено быть вечным. Филиан заболел. Хворь нещадно забрала охотника, оставив меня с тугим комом боли в груди. Я похоронила его, не в силах оставаться, двинулась дальше, понимая, что на этом мой путь не оканчивается.

В лесу было спокойно, уютно. Таинственная умиротворенность природы постепенно забрала всю боль с души, тренируя стойкость, выносливость, интуицию. Часто я забредала на поселения. Обменивала шкуры на нужное мне. Иногда снимала комнату и отдыхала от долгих переходов и одиночества.

Но стоило мне задержаться среди людей чуть дольше, как вновь ощущала опасность. Сердце начинало биться так, как в схватке с сильным хищником, от которого разило смертью, стоит допустить хоть малейший промах или ошибку…

Из воспоминаний меня вытянул подозрительный шум, выпадающий из общей симфонии ночного леса. Я приоткрыла глаза, прислушалась. Шум приближался со спины и это были шаги человека. Зверь двигался бы по-иному.

Чтобы не дать себя обнаружить, сползла по мягкому мху, перевернулась на живот и достала охотничий нож. Вскоре заметила медленно выплывающий еле различимый в темноте силуэт.

Да, это был человек с трудом державшийся на ногах. Он шел неуверенно, спотыкаясь о корни деревьев и скользя по влажному мху. То, что он двигался в мою сторону, сомнения не вызывало. Но он не был похож на тех преследователей, что гнались за мной днем. Так кто же он?

Чем ближе подходил, тем больше понимала – либо он сильно устал, либо ранен. Одну ногу он с трудом передвигал, почти не сгибая в колене. Его дыхание было тяжелым и рваным.