Оркестр

L’Orchestre de Jean Anouilh (1959)

Перевод — С. А. Володина

Пьеса-концерт

Действующие лица:

Патриция — первая скрипка

Памела — вторая скрипка.

Мадам Ортанс — контрабас и руководительница оркестра.

Сюзанна Делисиас — виолончель.

Эрмелина — альт.

Леона — флейта (она немного горбата).

Пианист.

Мсье Лебонз.

Официант.

Доктор.

Патриция. Потом я мелко рублю лук и ставлю его тушить. Но не больше чем на десять минут! Когда подливка готова, режу телятину на мелкие кубики…

Памела. Я кладу лярд.

Патриция. Позвольте вам заметить: в пуатвинскую запеканку лярд никогда не кладут.

Памела. А я кладу.

Патриция(поджимая губы). Тогда это не запеканка, а варево для кошек. Я родилась в Лудене!

Они отдают свои ноты подошедшей мадам Ортанс.

Памела. Чем гордиться! Я родилась в Батиньоле!

Патриция(едко). О! Париж!

Мадам Ортанс, собирая ноты, проходит перед Сюзанной Делисиас, которая украдкой вяжет, пряча вязанье за своей виолончелью.

Мадам Ортанс(тоже продолжает прерванный разговор). Три петли лицевые, две изнаночные, потом три спускаете и повторяете снова.

Сезанна Делисиас. Это японская резинка.

Мадам Ортанс. Нет. В японской резинке, моя дорогая, одна петля изнаночная, а у меня две лицевые.

Сезанна(с ядовитым смешком). Вы меня извините, конечно, но если вы делаете один накид, то в вашей резинке остаются просто-напросто две изнаночные петли! И для мужского свитера это совсем не подходит.

Мадам Ортанс. Это уж как кому нравится. Но японская резинка — слишком избито.

Эрмелина(заканчивая разговор с Леоной). Тогда я ему говорю: «Эдмон, безнаказанно так мучить женщину нельзя!»

Леона. А он что?

Эрмелина. Выругался.

Мадам Ортанс(заигрывает с пианистом, продолжая свой обход). А вы, мсье Леон, как всегда, витаете в облаках! Ну! Где ваша «Игра сновидений», а то мы опять запутаемся с партитурами! Вот мечтатель! Мне кажется, у вас стало больше перхоти.

Пианист. У артистов всегда перхоть.

Мадам Ортанс. Почему вы не попробуете «Папский бальзам», как я вам советовала?

Пианист. У него какой-то восточный запах. Мне кажется, мужчине не идет.

Мадам Ортанс(с улыбкой). Когда я познакомилась с мсье Ортансом, он им пользовался. А я могу похвалиться, что за двадцать лет замужества никакую женщину так не любили, как меня! Ах! Женщине о большем нечего и мечтать!

Пианист(скромно). Он был скрипач. А скрипачи…

Мадам Ортанс(значительно). Встречаются и пианисты с огненным темпераментом…

Пианист(по-прежнему скромно). Пианисты реже.

Мадам Ортанс относит ноты к столику в глубине эстрады, на котором лежат стопки партитур.

Сюзанна Делисиас(откладывает вязанье и отставляет виолончель, встает и подходит к пианино). Она опять за свое?

Пианист. Да мы просто поговорили.

Сюзанна Делисиас. Если вы не заставите ее замолчать, я сделаю это сама.

Пианист. Не могу же я запретить ей говорить, мы на работе… Ведь она — руководительница оркестра!

Сюзанна Делисиас(возвращаясь на место). Трус! Жалкий трус!

Патриция(продолжает разговор с Памелой). Я протираю шерстяной тряпочкой и беру чуть-чуть полироля.

Памела. А я считаю — лучше капля нашатыря.

Патриция(сердито). Нашатырь не выводит пятна, а снимает весь лак!

Памела(тоже агрессивно). У каждого свой метод!

Патриция. Это, конечно, так, но ведь бывают плохие методы. И вообще есть женщины, которые ничего не смыслят в домашнем хозяйстве!

Памела. У меня дома не хуже, чем у вас! (Хохочет.) Правда, салфеточек меньше!

Патриция. Не всем же иметь изысканный вкус! Я люблю свое теплое и уютное гнездышко, и все мое сувениры… А кружевные салфеточки как раз и создают уют!

Памела. Зато и пыли в таких гнездышках! У меня обстановка современная, и я этим горжусь. Мебель из металла и пластика. Все светло и чисто. Ничего лишнего.