Орлий клёкот. Книга 3 и 4 - страница 15

— Зачем же теперь шатать армию? — ухватившись, как показалось Сильвестру за разумную мысль, бросил он себе спасательный круг. — Как я понял, благоприятное время еще не подоспело.

Трофим Юрьевич не выразил недовольства тем, что ляпнул Сильвестр, поднял рюмку спокойненько, полюбовался янтарной прозрачностью коньяка, глотнул глоточек и принялся за шашлык, услужливо поданный ему Владимиром Иосифовичем.

Пауза длилась долго. Пока не опорожнил Трофим Юрьевич шампур и не вернул его Лодочникову. Отер губы салфеткой, старательно вытер прозрачные свои руки, будто собирался ими брать что-то стерильное, и только тогда заговорил вновь. Начал с вопроса:

— Ты ничего не слышал, друг мой, о маршале Льотейе? Нет. Был такой генерал-губернатор Марокко. Причалил его корабль в порту, подали фаэтон, а солнце африканское не то, что на Альбионе. Пока до резиденции ехал, темечко напекло. Приказывает тогда, чтобы обсадили дорогу деревьями, чтобы тень от них защищала от солнца. Один из сановников, самый разумный, услужливо ему так: «—Какой смысл, если деревья вырастут только через пятьдесят лет…» И знаешь, мой друг, что ответил Льотей? «— Тогда начните работы сегодня же». Главное, друг мой, посадить, а вырасти посадка вырастет. И как раз ко времени.

На первый взгляд ничего в том не было странного, что рассказ о довольно известном деянии маршала Льотейя прозвучал у камина в подмосковной даче, но услышь этот рассказ кто-либо из тех, кто напрямую противостоит идеологическому напору западных спецслужб, усомнился бы, не знаком ли Трофим Юрьевич с родившимся в тайниках английской Интеллидженс сервис планом идеологического наступления на социалистический лагерь, который так и закодирован: «Операция Льотей». Ее цель и крупная: сеять разногласия между коммунистическими партиями, между правительствами социалистических стран, и более мелкая: отрывать обывателя от веры в социализм, науськивать одну нацию на другую, создавая скандальные ситуации. Средства: клевета, фальшивка, подтасовка исторических фактов… Метод: постепенное воздействие, рассчитанное на годы. Но Сильвестру откуда знать такое. Мал он еще. И зелен. О другом его мысли: разве один в поле воин. Губернатор пальцем шевельнул, тут же вся многомильная дорога обсажена, деревьям остается одно: расти. А он, Сильвестр, осилит пусть десяток деревьев, а дальше что? Солнечный удар?

Подтянул ноги, будто намерился встать, потом вновь решительно распрямил их.

— Физичка у нас похоже швырялась: «— Солнце, как раскаленная сковородка…» Очень разноязычным мне всегда казалось то сравнение. А как вы находите, Трофим Юрьевич?

— Гляди-ка, не так ты и глуп. Только не сравнивай нас с твоей, как ты выражаешься, физичкой. Похожая нелепость. Да, ты среди пионеров. И там, где ты, там ты будешь один. Но помни всегда, что ты не одинок. Сегодня многие отцы посылают своих детей…

— На заклание?

— Если хочешь точности, то — да. Кто глуп и не совсем подготовлен, тот может угодить в дисбат. Только, друг мой, для заклания существуют, слава богу, овны. Агамемнон даже привел к жертвеннику свою дочь Ифигению, но пала от руки Калхаса лань. Ифигения же стала великой жрицей богини Артемиды. И Авраам водил своего сына Исаака в землю Мориа, чтобы принести его в жертву Богу. Но сожжен был овн, запутавшийся в чаще рогами своими, а от Исаака произошел великий народ. Такова, друг мой, правда жизни: овны созданы для заклания, а слава, сытая и комфортная жизнь — для расчетливых и умных. Для избранных такая жизнь. Ты избран. И к восхождению к славе через жертвенник готовить тебя буду я. Сам лично. И первое, с чего мы начнем, проанализируем то, что происходит в армии сейчас, на сегодняшний день. В общих словах ясно: армия никак не оправится от нанесенного ей удара Хрущевым. Она потеряла лучшую часть офицерского состава. Нет, они не уничтожены физически, как при Сталине, но они убиты морально. Неверие сегодня и у оставшихся. Они не знают, что станет с ними завтра. И уж конечно, огня в их работе днем с огнем не сыщешь, — Трофим Юрьевич даже улыбнулся, довольный своим каламбуром. — Но нам с тобой нужны не общие сведения, а самые конкретные. Особенно что касается пограничных войск. Здесь мы проникнем в самые что ни на есть глубины сегодняшней жизни… Все. На сегодня хватит. Еще по рюмочке и — спать.