Оружейник - страница 23

— Ты что, собрался?..

Тот только кивнул, и в его глазах Данила увидел решимость. Он подсадил товарища наверх, затер ногой рисунок и остановился в нерешительности. Усач занял свое место в засаде среди листвы, оставалось только пойти прочь, но сделать это — повернуться и шагнуть — оказалось трудно. Даниле предстояло сделать то, от чего жизнь, бог, судьба или кто там во главе, его пока берегла: оставить друга на верную смерть. Усач, видя колебания Данилы, выразительно показал кулак и энергично махнул рукой: ступай, мол.

Данила сделал несколько шагов по тропинке, обернулся, хотел что-то сказать, да вспомнил, что языка не знает. Вместо слов он молча поклонился товарищу и побежал дальше. На душе погано, но если не поспешить — совесть недолго будет мучить, и жертва друга пропадет впустую.

Не прошло и пяти минут, как за спиной раздался многоголосый вой и звон оружия, но длилось это секунд десять. Против оравы громил-орков дольше и Геракл не продержался бы.

Следующую четверть часа Данила помнил плохо. Он бежал, почти не разбирая дороги, по тропинке, уже не думая о том, куда она ведет. В прорехах листвы мелькала белизна вечной мерзлоты — значит, бежит примерно куда надо. Вместе с тем в голове пульсировала мысль, что если не наступит какой-либо радикальной перемены — дело швах. Силы закончились подчистую, сердце норовит выскочить из груди, последнее топливо, которое еще осталось у него в организме — страх. Бежать уже совсем невмочь, но остановиться — значит умереть. И Данила бежал, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь.

Внезапно впереди показалось свободное от густых зарослей и кустов пространство: тропинка вывела Данилу к ручью, скорее даже к мелкой речушке в два метра шириной и уровнем воды едва по колено.

Инженер в полном бессилии рухнул на колени у кромки воды и зачерпнул пригоршней, попил. Сил только все равно нет. Он затравленно оглянулся по сторонам: должен быть хоть какой-то выход! В приключенческой литературе ручьи часто используют, чтобы сбить врага со следа или как минимум разделить его силы надвое. Если Данила двинется по ручью, оркам придется разделиться на две группы. Дальше они будут идти вдоль ручья по двум бережкам и искать место, где жертва выйдет из воды… Да нет, все равно не вариант, воды по колено, быстро идти не получится даже у отдохнувшего человека, а орку едва по щиколотку… К тому же они будут идти по берегу. Догонят, как стоячего…

Данила поднял взгляд повыше. Ветки, мать их, ветки… Увы, повторить выученный у погибшего товарища трюк не получится, нигде в пределах видимости над ручьем не свисает достаточно толстая низкая ветка… Камень!! На почве следы не скрыть, но на камне они не останутся! Инженер сразу же высмотрел крупный камень на той стороне, на который можно забраться прямо из воды. А уже оттуда перепрыгнуть как можно дальше в кусты… Тогда на берегу не останется никаких следов, есть шанс, что преследователи подумают, будто жертва действительно ушла по воде.

Данила встал и вошел в воду, но не прямо, а сильно наискосок, чтобы орки, дойдя до этого места, пришли к выводу, что он ушел вниз по течению. Затем поднялся на несколько метров выше против течения, выбрался на спасительный камень и прыгнул в траву как можно дальше, ползком добрался до ближайших кустов и замер там, молясь, чтобы камень высох как можно быстрее, иначе вода, текущая с промокшей одежды и обуви, выдаст его. Ну и еще надо, чтобы сердце унялось, стучит, окаянное, так, что за версту слышно.

Преследователи появились меньше, чем через три минуты, и во главе их Данила с ужасом увидел уродца верхом на кабане. Либо усач не сумел его прикончить, либо… Инженер видел кабаньего наездника лишь мельком, сразу после стычки с орком, но был уверен, что у того гладкий шлем с козырьком. А у этого — конический и с рогами. Видимо, в отряде их было двое.

Уродец довел отряд до того места, где Данила вошел в воду, а затем внимательно осмотрел окрестности. Долю секунды он смотрел на то место, где притаился инженер, и тот уже простился с жизнью, но затем уродец перевел взгляд дальше. Пронесло.