Оружие джедая - страница 13

стр.

Впереди возникла скала. Посередине виднелось темное овальное отверстие. Он нырнул в него и поплыл вверх по извилистому туннелю. Ноги нащупали каменные ступени, голова пробила поверхность воды. Наверху, в пещере, он увидел человека в серо-коричневом плаще. Тот улыбнулся и протянул ему световой меч...


Люк резко проснулся и сел. Он снова был в номере гостиницы в Тикару. За окном стояла непроглядная темнота, стрекотали ночные насекомые. Протокольный дроид сидел на скамье, погасив фоторецепторы, — должно быть, подзарядился и отключился на ночь, но астродроид негромко бибикнул и повернул голову, так что красный огонек индикатора уставился на Люка.

— Я плавал, — поделился с дроидом Скайуокер.

R2-D2 вопросительно свистнул.

— Во сне, конечно, — ответил Люк, пы­таясь прогнать остатки сонного оцепенения, сковывающего разум. — Я не умею плавать. На Татуине это было ни к чему. Но во сне я умел.

Астродроид растерянно загудел, и Люк улыбнулся.

— Потому что во сне я был не я, — объяс­нил он, пытаясь пятерней расчесать растрепавшиеся волосы. — Я и сам пока ничего не понимаю.

Он встал и вышел на балкон. В городке светилось всего несколько окон. Люк взглянул наверх, и ему предстали во всей красе две бледные луны.

Он сразу узнал светила из своего сна. Даже их место на небе и рисунок созвездий были те же.

Деварон. Ему снился Деварон. Нет, это был не сон, это Сила указывала ему путь.

Люк облокотился на перила и стал смот­реть на высокую скалу на окраине поселения — ее силуэт вырисовывался черным пятном на звездном небе.

Где-то в джунглях есть озеро — то, по которому плыл джедай в его сне. И там, под водой, — тайный ход.

Теперь Люк знал, куда он должен попасть.


Внизу его ждал горячий сытный завтрак — каша и тариновый чай. А вот управляющий, наоборот, держался холодно, и все проводники заявили, что уже заняты.

Раздосадованный Люк хлопнул дверью и вышел на улочку. За ним торопливо засеменил только дроид-переводчик: R2-D2 с самого утра отправился на посадочное поле присматривать за починкой корабля.

Местные с любопытством пялились на незнакомца, бесцельно бродившего кругами по городку. Люк взвешивал и отвергал проносившие­ся у него в голове идеи. Дождаться, когда истре­битель починят, и отправиться в джунгли на нем? Или рискнуть сунуться в дебри, положившись на датчики R2-D2 и собственную шаткую связь с Силой? И тот и другой план был со­мнителен, но что еще оставалось?

Разве что вернуться на местную базу и посулить проводникам побольше денег. Наверняка жадность поможет им преодолеть страх.

Протокольный дроид вежливо тронул его за плечо.

— Господин Люк... Кажется, за нами идет девочка... Помните, мы видели ее вчера в мас­терской?

Скайуокер оглянулся и заметил хрупкую деваронку с пятнышками на лбу; девочка тут же юркнула за угол дома. Он вздохнул и зашагал к ней.

Фарней жалась к стене. Кинув на Люка сердитый взгляд, она было изготовилась дать деру, но передумала.

— А я вовсе тебя и не выслеживала, — решительно заявила она.

— А кто говорит, что выслеживала? — улыбнулся Люк.

Кожа у деваронцев красноватого оттенка, но девочка смутилась так, что ее щеки заалели как заря:

— Ну ладно, выслеживала.

— Так-то лучше, — одобрил Скайуокер. — Хотя шпион из тебя не очень-то — даже ­C-3PO тебя легко вычислил.

Фарней нахмурилась:

— Я... я вчера шла за тобой до базы. И слышала, как ты спрашивал про башни — и про Идит! Лучше бы сначала меня спросил...

Тут наконец подоспел и C-3PO. На ходу он скрипел и лязгал, жалуясь на грязь в суставах.

— О, ты знаешь про Идит? — спросил Скайуокер девочку. — А что это такое?

— Просто развалины! Но Империя туда никого не пускает. Это был храм, там в войну жили колдуны — пока они не решили захватить власть над Галактикой, и тогда их пришлось истребить.

Люк вздрогнул, услышав ложь Императора из детских уст. Но имперскую пропаганду можно было стерпеть — главное, что девочка не­чаянно рассказала правду: башни были храмом джедаев. И Сила призывала его именно туда.

— Значит, проводники туда не ходят, потому что им запрещает Империя?

— Ну да. И еще там призраки! Все знают.

— Призраки, говоришь? А чьи?