Оса - страница 3
— Это заставляет думать, что я должен выкинуть какой-то трюк? — Вульф кивнул. — Нечто невероятное? — Опять легкий кивок. — И, похоже, с опасностью для жизни?
На этот раз сидящий по ту сторону стола проговорил:
— Скорее всего, так и есть.
— И, как вы говорили вначале, совершенно бесплатно?
Снова едва заметное движение головой.
Мур хмыкнул и встал.
— Мне как-то не хочется участвовать в коллективном сумасшествии.
— Ваша реакция говорит об обратном: лишь безумца устраивает перспектива быть уничтоженным инопланетянами.
Странное изменение темы разговора заставило Мура сесть, но тем не менее он не сдавался:
— Какое отношение это имеет к осам или румынским зевакам?
— Известно ли вам, что идет война? — холодно поинтересовался Вульф.
— Трудно не знать о том, что постоянно муссируется всеми средствами информации, а им, как известно, следует доверять.
— В таком случае вы поверите и тому, что земляне не склонны беспокоиться, пока война идет где-то далеко, — чуть презрительно проговорил Вульф. — Пропаганда добилась того, что общественность слепо поверила в неуязвимость нашей обороны, хотя произошло уже два нападения со стороны Сирианской Империи на Солнечную систему. С другой стороны, уверенность землян имеет под собой почву. Неуязвимость — это не блеф.
— Тогда тем более я не вижу причин для волнения…
— Война не может длиться вечно: ее или выигрывают, или проигрывают. Но оборона еще никогда не приводила к победе! — Массивный кулак Вульфа с такой силой опустился на столешницу, что тощая папка с донесениями мгновенно оказалась на полу. От неожиданности Джеймс едва не последовал за ней.
Словно устыдившись этой яростной вспышки, Вульф вновь спокойно заговорил:
— Инициатива должна перейти к нам. Необходимо не ограничиваться отбиванием атак, а вступить в схватку и победить. И как можно скорее. В противном случае исход войны весьма проблематичен.
«Этот Вульф, — удивленно подумал Мур, — совершенно непредсказуем. Почему такой пессимизм?»
И словно в ответ на невысказанный вопрос Вульф, помолчав, продолжил:
— Наша победа зависит от многих факторов. Например, сумеем ли мы разумно распорядиться нашими ресурсами — ив первую очередь людьми. И здесь не последнюю роль должны сыграть такие, как вы.
— Как я понял, мы наконец-то подошли к самой сути.
— Да. Наша цивилизация более развита, и мы в техническом отношении опережаем Сирианскую Империю — причем во всех областях. В том числе в создании оружия и эффективных средств обороны. Но есть один момент, который сводит на нет все наше преимущество: это численность населения. Никто даже не подозревает, что на одного землянина приходится двенадцать жителей Империи, а следовательно, в той же пропорции нападающие на нас обладают количественным перевесом в вооружении.
— А это не пропагандистский трюк? — с сомнением поинтересовался Мур.
— Увы, расчет абсолютно точен и строго охраняется от прессы, поскольку наш военный потенциал — несмотря на качественное превосходство — существенно уступает агрессорам, сила которых в их количестве. Преодолеть это расхождение мы не в состоянии: люди не способны размножаться со скоростью инфузорий.
— Довольно скверная ситуация, — согласился Мур.
— Но только что прочитанные вами репортажи вселяют оптимизм. Вспомните соотношение сил: один ротозей — и паника в правительстве, два беглеца — и двадцать семь тысяч участвуют в поиске, крохотное насекомое — и уничтожено четверо здоровяков и их автомобиль. А теперь представьте себе, что некий инициативный человек выбрал подходящий момент и подбросил, например, листовку, текст которой задел за живое большинство обывателей. Не кажется ли вам, что таким путем, имея под рукой лишь «перо и бумагу», можно вывести из строя довольно значительное вражеское подразделение?
— В этом что-то есть, — согласился Джеймс. — Этакое новое слово в военном деле. Неожиданные трюки меня всегда привлекали.
В яростных глазах Вульфа мелькнула тень улыбки, и, выдвинув ящик стола, он извлек еще одну папку. Раскрыв ее, Вульф сказал:
— Например, излагать свое мнение о ком-либо в назаборных надписях? Здесь есть сведения о подобном геройстве, за которое ваш отец отсчитал сто монет в местной валюте. Хорошо еще, что дело ограничилось штрафом и извинениями — власти приняли во внимание, что вам тогда едва исполнилось четырнадцать.