Осень бедствий - страница 44
И внешностью.
И умом, и обаянием, и ловкостью, и грациозностью... Аделина не давала девчонкам спуску, умело воспитывая в них все возможные комплексы и добавляя парочку неизвестных даже психологам. Еще бы!
Она, такая очаровательная - и рядом девушки. Мало того, что три из них не хуже матери, так ведь моложе! А разве такое может быть?
Дочери - у молодой и очаровательной Аделины? Которую в юности звали «Ледяной фиалкой»?
Невыносимо!
Просто - невыносимо!!!
Вот и прессовала маменька дочек до такой степени, что те сами себя не помнили. Разве что строем не ходили. Но сидели тихо, лишний раз никуда не вылезали, и от мужчин шарахались.
Да, тяжелый случай...
Анна помнила, как за ней попытался ухаживать кузен Мишель. Ага...
Да девчонка так растерялась (ЗА НЕЙ!? УХАЖИВАЮТ!!!?) что даже мяукнуть не могла. Стояла колодой, глазами хлопала, какой там слово сказать? Не упасть бы! А там и маменька почуяла неладное. И налетела бодрым крокодилом.
Кузену чуть уши не отгрызли, Анну пилили вдоль и поперек....
Яна, которая видела это во сне, только тихо шипела.
Ее б туда!
Мигом бы проверили, идет ли к нежному образу Аделины сломанный нос!
Дура, дважды и трижды дура! У тебя девки на выданье, их еще с пяти лет сговаривать надо бы! Мужиков-то титулованных на всех не хватает! А ты что?
Занята? Эго чешешь?
Вот и чеши отсюдова!
Хотя... ладно! Не так уж много было желающих породниться. Аделина и ее семейка... сыновей-то у девчонок не будет! Или помрут в младенчестве....
Оригиналов, типа Петера, еще поискать надо - и то днем с фонарем. Вторые-третьи сыновья, а какие они бывают? Ох, не всегда умные...
Русские сказки слышали?
Старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак. Это ж не просто так! Первенцу всегда больше внимания и заботы достается, а к младшему ребенку отношение больше утилитарное. Спокойное даже...
По-разному бывает, но часто такое случается.
На лето Анну вообще сослали в деревню. Ну, это так называлось... миленький дворец на взморье, в глуши, в Эрляндии, вдали от света и балов... там как раз жила мать Петера, вдовствующая императрица Мария. Жила очень скромно и уединенно, потому как впала в глубокий старческий маразм. Поэтому двора при ней не было, только несколько придворных дам и лекари. До Анны никому дела не было.
Тишина, тоска, скука...
Оттого Аделина дочь в Эрляндию и отправила.
Не умеешь себя в строгости держать?
Сиди, пока не научишься!
Маменька так и приговорила.
И - зря.
Там-то Анна свою любовь и встретила.
Молодой поручик, высокий блондин, голубые глаза, умение говорить комплименты и великолепно танцевать - что еще нужно для счастья?
Тор Алексеев. Илья Иванович.
Илюшенька...
Дальше - по классике о поручике Ржевском и Наташе Ростовой.
Мадам, разрешите поцеловать вашу ручку... ах, это уже не ручка? Пардон, промахнулся. Исправлюсь.
Так душевно исправился, что к концу лета Анна поняла - она в тягости. И едва не взвыла.
А что делать-то?
Рожать, вестимо...
И тут у поручика поперла карьера. С помощью Анны, конечно, там слово, здесь письмо - и вот мужчина уже не поручик, а штабс-капитан. И капитана вскорости обещали.
Алексеев резко пошел в рост. И беременная великая княжна...
М-да.
Рост?
Разве что под землю. И расти будет трава. Из него.
Молодые люди крепко задумались. Отказываться от княжны мужчина не хотел, но... что с ним сделает Петер? Да и Аделина не останется в стороне...
Сожрут!
Они-то хотели сначала дорастить Илью хотя бы до штабъ-офицеров, хотя бы до майора, лучше до подполковника, а как тут?
Ребенка обратно не запихнешь. Он наружу вылезет.
А еще Анну могли со дня на день призвать обратно во дворец. И вскорости раскрыть. Ладно - первые пара месяцев. Там могут и не заметить ничего.
А месяца с третьего становится уже опасно.
Срочно надо было выкинуть что-то, чтобы Анну оставили в Эрляндии. И влюбленные придумали элементарную схему.
Анна написала трогательное письмо отцу, умоляя забрать ее из Эрляндии. Дескать, надоело, умирает от тоски, погибает во цвете лет, вся в слезах, вся в печали...
Петер снизошел и разрешил дочери приехать.
И на первом же балу та произвела фурор.