Осень в Пекине - страница 14

— Правда, у него есть один-единственный недостаток, — сказал Анжель.

— Да, — согласилась Бирюза. — Но это не важно.

— Но от него можно избавиться, — заверил ее Анжель.

— Ему нужно, чтобы им все время кто-то занимался, он один не может.

— Наверное, вы правы. Кстати говоря, с ним всегда кто-то есть.

— В то же время мне бы не хотелось, чтобы вокруг было слишком много народу, — задумчиво добавила Бирюза. — Только верные друзья. Вот вы, например.

— Я верный друг?

— Только я вас увидела, я тут же пожалела о том, что вы мне не брат. Именно брат…

Анжель понуро опустил голову. Нельзя сказать, чтобы она его очень обнадежила. Конечно же, он не умеет улыбаться так, как Анн. Все дело именно в этом. Бирюза продолжала танцевать не в такт, наслаждаясь при этом музыкой, как, впрочем, и остальные танцующие. Было дымно и душно, и ноты с трудом продирались сквозь серую пелену вокруг пепельниц с отдающими богу душу окурками; на пепельницах красовались рекламные надписи, где речь шла о компании Дюпон с офисом на рю Отфей, и было изображено в уменьшенном масштабе больничное судно, а также некоторые другие предметы ухода за больными.

— А чем вы вообще занимаетесь?

— Чем занимаюсь? Это в каком смысле?

— В смысле работы…

— Часто хожу на танцы, — сказала Бирюза. — Вообще-то после школы я закончила курсы секретарей, но так нигде и не работала. Родители считают, что важнее приобрести светские манеры…

Музыка стихла. Анжелю не хотелось уходить с площадки, он потанцевал бы с ней еще, если бы оркестр заиграл снова, но музыканты сели оттачивать инструменты. И он последовал за Бирюзой, которая быстро вернулась к столику и села рядом с Анном.

— Ну что, станцуем? — спросил Анн.

— Да, — сказала Бирюза. — Мне нравится, как вы танцуете.

Анжель сделал вид, что ничего не слышит. Конечно, не у нее одной такие красивые волосы. Но голос… Где еще он найдет девушку с таким голосом? Фигура тоже играла не последнюю роль.

Чего он точно не хотел — так это становиться на пути Анна. Собственно, с Бирюзой первым познакомился Анн, а не он, и все это касалось его одного. Анжель вынул бутылку из ведерка с зеленым льдом и наполнил свой бокал. Ни одна из присутствующих девушек не вызывала у него интереса. Кроме Бирюзы. Но тут Анн был первым.

А Анн ему друг.

Им пришлось уйти, чтобы поужинать. И вообще, нельзя всю ночь гулять, если на следующий день идти на работу. В машине Бирюза сидела впереди, рядом с Анном, а Анжель — сзади. Анн вел себя как пай-мальчик: он не обнимал ее за талию, не наклонялся к ней, не брал за руку. Анжель бы поступил совсем иначе, если бы познакомился с ней первым. Конечно, Анн зарабатывал больше, чем он, так что все это было вполне заслуженно. И потом, мало ли, кто как танцует. Когда не слышишь музыку, это уже не кажется таким серьезным недостатком. На это можно закрыть глаза. Время от времени Анн изрекал какую-нибудь глупость, а Бирюза смеялась, и сияющая копна ее волос колыхалась над воротником ярко-зеленого костюма.

Анн сказал что-то Анжелю, но Анжель не расслышал, он думал о чем-то своем, а это так естественно. Тогда Анн повернулся назад и при этом немного сдвинул руль в сторону. Переднее правое колесо машины вскарабкалось на тротуар, и как ни тяжело об этом говорить, но именно в эту минуту мимо шел прохожий, и крыло машины угодило ему прямо в бедро. Прохожий с шумом упал на землю и так и продолжал там лежать, схватившись за бедро. У него начались судороги. Анжель распахнул дверцу автомобиля и выскочил на улицу. В смятении он склонился над пострадавшим. Последний корчился от смеха, иногда прерываясь, чтобы испустить внушительный стон, а затем снова заливался хохотом.

— Вам очень больно? — спросил Анжель.

Бирюза боялась смотреть в их сторону. Она так и продолжала сидеть в машине, обхватив голову руками. Анн выглядел ужасно. Он был бледен. Он думал, что прохожий при смерти.

— Это вы меня сбили? — икнул пострадавший, обращаясь к Анжелю. И опять залился неудержимым смехом.

— Успокойтесь, — сказал Анжель. — Вам, наверное, очень больно.

— Страдаю безумно, — с трудом выговорил раненый.

От сказанного он начал хохотать так, что два раза перевернулся вокруг своей оси и оказался на два фута ближе к Анжелю. Анн смотрел на него в замешательстве. Он повернулся к машине и увидел Бирюзу. Она плакала, полагая, что раненый стонет, а она очень боялась за Анна. Тот подошел к ней — дверца машины была открыта, — сжал ее голову в своих больших ладонях и стал целовать ее глаза.