Осенние звёзды - страница 37

Себе она налила коньяк в пузатую рюмку. Удобно устроившись на диване, они завели разговор о работе. Лариса традиционно посетовала, что «хозяин» в очередной раз предлагал ей завизировать сомнительную сделку. Пока она могла себе позволить не соглашаться: работа банка организована благодаря ее усилиям, убрать ее с этой должности можно только с риском нарушить прохождение финансовых потоков всего холдинга.

— Что ты, — обнял ее за плечи Олег, — банк практически на тебе держится. Ну, может, чуть-чуть на мне, — игриво подмигнул он Ларисе. — Холдингу без своего банка никуда. Жаль, что «шеф» наш только в производстве разбирается.

Закруглив разговор о расстановке сил в холдинге, она сообщила:

— Я с девчонками собираюсь в Париж.

— Почему не со мной?

— Потому что мне требуется отдых, — сказала, попивая коньяк, Лариса. — Я вижу тебя чаще, чем собственного мужа в медовый месяц.

— Тебя это огорчает?

— Нет, но мое жизненное пространство слишком сузилось, — обвела она комнату глазами, показывая на аккуратно сложенные в углу вещи. Олег успел протащить в квартиру две прикроватные тумбочки орехового дерева. Рядом с ними высились штабеля коробок. Пароварка, аэрогриль, электробутербродница… Олег был помешан на кухонных гаджетах.

— Девочка моя, одна неделя без тебя…

— Олег, давай спать, утром на работу, — она поднялась с дивана в поисках тапочек. — Куда я их подевала?

— На ногах под колготками смотрела?

Лариса бросила на Олега уничтожающий взгляд и босиком направилась в ванную.

Тот начал убирать посуду. Страсти к чистоте и порядку он не испытывал, но по собственному опыту знал, что Лариса, не задумываясь, без единого слова встанет с кровати и пойдет убирать кухню, а ожидать желанную женщину намного сложнее и мучительнее, чем ополоснуть две чашки.

Лариса недоумевала, как могло случиться, что Олег все-таки к ней обратился. Таким нервным и суетливым она его никогда не видела. Бойфренд-заместитель неприятно удивил ее. Как она могла все эти годы не замечать таких очевидных черт его натуры? Вероятно, глаза ей застилал не только туман любовной привязанности, но и обстоятельства, которые свели их в одной постели. Тогда, три года назад, схоронив мать, Лариса была уязвима как никогда. Подруги, разумеется, разделили ее боль, но, купившись на вечную маску железной женщины, не почувствовали, что их участия было недостаточно. Бывший муж, никогда не отказывавший в поддержке, как раз в это время куда-то исчез, не отвечая на звонки. Ларису мучила бессонница, время до рассвета тянулось неимоверно долго, она приходила на работу измотанная до предела, но с виду все такая же непробиваемая, укрытая железобетонным панцирем шефини, руководителя большого коллектива. Никто ничего не заметил. Заметил только Олег. Не остался равнодушным, понял, поддержал, утешил, как умел. Лариса горько усмехнулась, удивляясь, как легко она попалась на крючок собственной слабости.

После ссоры из-за хоккея Светлана ушла в себя, она думала о разводе. Внутренне и внешне она была спокойна, поскольку решение было принято. Его реализация была вопросом времени. Встревоженный странным поведением жены, которая редко дулась по нескольку дней, Николай решился на экстраординарный поступок: убедившись, что сын вечером занят, сам приготовил ужин.

— Нет, — заявил он привычно направляющейся на кухню Светлане, — сегодня моя очередь.

«Забавно, — подумала Света, — почему моя очередь длилась так долго? Ну, хорошо, пусть приготовит. Правда, кухню после от пола до потолка отмывать придется, но нельзя наступать на горло инициативе».

Рассудив подобным образом, Светлана смогла получить удовольствие от импровизированного ужина тет-а-тет. В конце трапезы, смущенно ковыряясь в тарелке, Николай поинтересовался, что с ней происходит.

— Ты какая-то сама не своя. На работе что-то случилось?

— Нет, все хорошо.

— А что тогда?

— Как-то жизнь проходит, а ничего не сбывается, — пространно пояснила Света.

— Что ты такое говоришь? Что у тебя не сбылось? — Николай непонимающе смотрел на жену.

— Взять хотя бы вождение. Машину мы купили, а водишь ее только ты. Лариска надо мной уже смеяться перестала, что я на права так и не доучилась. Видимо, поняла, что я неспособная.