Осенняя история - страница 2

Сойдя до половины кручи, я замер в нерешительности. Во что бы то ни стало я хотел добраться до жилья, но сознавал, бесспорно: войти в долину до темноты означало самому отдаться в неприятельские лапы, ибо дозоры частенько располагались биваком вдали от основных стоянок, в доступной горной местности. Если ж, напротив, меня застигнет ночь, то в незнакомых мне горах я не найду ни верного пути, ни подходящего приюта. А в довершение всего непроходимым сделался и сам овраг. Массивные и плоские утесы, став скользкими, нависли друг над другом на многомерной высоте, прикрытые глухим кустарником, произраставшим в их расселинах.

Пока я предавался невеселым размышленьям, мой взгляд упал на некое подобие тропинки или козьей стежки. Чуть ниже она взрезала склон оврага и огибала наизволок его хребты по обе стороны. Спустившись, я и вправду различил пастушью тропку, едва приметную по беспорядочным следам копыт. Решил пройти по ней кто знает, вдруг набреду на хижину, и не спускаясь до низины. Осталось выбрать, по какой тропе идти. Наудачу я зашагал по левой. Осилив склон, взошел на гребень. Здесь меня ждала картина, отраднее которой в тот миг и не придумать. Цель тягостных, отчаянных скитаний лежала у самых ног: на удалении всего лишь нескольких ружейных выстрелов виднелся дом! Из печной трубы вилась взлохмаченная ветром струйка дыма и растворялась в волглой мгле. Нестройный тот дымок сам по себе, возможно, выглядел уныло, но мне он несказанно приглянулся. Воспрянув духом, я устремился к долгожданному пристанищу.

Оно расположилось на плоскогорье, столь крошечном, что боле походило на приступок, зажатый со всех сторон хребтами. К плоскогорью нисходили два-три обширных склона. Дом окружало несколько усадебных построек. Он возвышался основательно, с достоинством, скорей напоминая фамильное поместье или замок, а не ферму. Здесь я наверняка найду приют и пищу, если, конечно, удостоюсь этих благ.

И впрямь, пока я поглощал тот краткий путь, недавний мой восторг прошел. Теперь мной овладели сильные сомнения. В ту пору многие протягивали руку помощи бездомным странникам, в каждом из которых им виделся гонимый патриот. Однако такого рода помощь была сопряжена с немалым риском, а иногда грозила и прямой расправой. Судите сами: мог ли незнакомец, чей внешний вид не вызывал особого доверия (я был вооружен и перепачкан грязью, а одичалое лицо густой покрылось бородой), питать надежду на гостеприимство в глухих горах и под покровом ночи? Мало ли, помимо истинных сынов отечества, найдется здесь предателей, лазутчиков, злодеев? Вполне возможно, что в доме жили лишь старики да женщины, которым уберечься удалось пусть не от всех — хотя б от слишком явных притеснений со стороны завоевателя. На страх и риск они не покидали свой очаг. Коль так, то немощные эти обитатели при появлении моем скорее понадежнее запрут засов. А что я в одиночку против накрепко закрытой двери?

Я выбрался из зарослей в решимости смягчить и тронуть их сердца, кем бы они ни оказались. Не мешкая, я пересек заброшенную пашню и яблоневый сад. Думал, кого-нибудь замечу и окликну, но у построек не видно было ни людей, ни живности домашней. Собаки в тех краях слывут презлющими, но почему-то ни одна не выскочила мне навстречу. Сумерки почти сменились темнотой, и все предметы различались смутно. Хозяева, наверное, успели запереться на ночь, замкнув и всех домашних тварей. Однако, проходя вдоль приусадебных строений — конюшни, риги или сеновала, — я не услыхал ни звука. И все же дом был, несомненно, обитаем. Тому свидетельство — дымок, который я приметил за четверть часа до того.

Я подошел к подножью бледного фасада, встававшего из темноты. Там к дому примыкала широкая терраса. Двойным уступом к ней поднималась лестница, а в глубине чернел парадный вход. Украшеньем балюстрады служили небольшие пирамиды, увенчанные каменными ядрами: тому лет триста такие ставили едва ли не во всех помещичьих домах тех мест. На полу террасы сквозь щели в плитах я разглядел пучки крапивы или другого сорного растения. Сбоку от двери стена неловко обронила порядочный осколок штукатурки. На первый взгляд то был старинный дом, пришедший в запустенье.