Ошибка инженера Гарина - страница 10
- Никак нет! Он просит всего лишь химическую лабораторию, пару подручных и кое-какие материалы для изготовления образца.
Шпеер вновь помолчал, обдумывая услышанное.
- И сколько времени ему потребуется на это? Три года, пять лет? Мы ждать не можем.
- Он обещает устроить демонстрацию образца уже через две недели.
Рейхсминистр напряженно думал, не обращая внимания на вежливое покашливание в телефонной трубке. Взвесив все pro et contra, Шпеер принял решение.
- Скажите, герр Дорнбергер, кто-нибудь еще знает про этого русского?
- Никак нет! Только вы, я и Конрад Данненберг.
- Хорошо. Что в том списке материалов, которые запросил русский? Есть что-то ценное, редкое?
- Никак нет! Я лично просмотрел, вполне обычный набор: приборы, реактивы... И еще несколько килограмм каменного угля.
- Угля?
- Так точно, господин рейхсминистр, каменного угля.
- Хорошо, предоставьте ему все, что он просит.
- Слушаюсь, господин рейхсминистр!
- Разумеется, если в ходе работы ему вдруг понадобится еще что-то, немедленно докладывайте лично мне!
- Слушаюсь, господин рейхсминистр!
- Да, и объясните ему как-нибудь подоходчивее, что если через две недели он не сумеет продемонстрировать нам свое изобретение, то мы продемонстрируем ему работу наших газовых камер в одном из концентрационных лагерей.
- Слушаюсь!
Шпеер аккуратно положил трубку на рычажки аппарата, откинулся на спинку кресла и задумался.
Спустя десять дней на полигоне Пенемюнде собралась довольно необычная компания. Обычно рейхсминистра Шпеера сопровождал внушительный эскорт помощников, адъютантов, посыльных и так далее. Встречал высокую делегацию сам фон Браун с не менее значительной свитой. Сейчас же в бункере собралось всего четверо: уже упомянутый Шпеер, Вальтер Дорнбергер и Конрад Данненберг. Рядом с Данненбергом топтался невысокий, худощавый субъект в штатском. В руках штатский держал небольшой саквояж.
- Он говорит по-немецки? - поинтересовался Шпеер, брезгливо разглядывая русского.
- Он говорит не только по-немецки! - Резко выпалил назвавшийся Гариным. - Если понадобится, он говорит по-английски и по-французски!
- Хорошо. - Шпеер слегка опешил от нахальства русского, но решил до поры не реагировать. - Итак, вы утверждаете, что вы изобрели оружие невиданной силы? Если я правильно понимаю, в этом саквояже вы привезли образец. Так?
- Совершенно верно!
- Вы готовы приступить к демонстрации?
- Да!
- Тогда чего же мы ждем?
Гарин рывком распахнул саквояж и выхватил из него металлическую трубку, более всего напоминавшую кларнет, только без раструба на конце. Вопросительно взглянул на Данненберга:
- Прямо здесь?
- Нет, - ответил Шпеер вместо Данненберга. - Выйдите наружу.
Гарин расхохотался:
- Что, боитесь за свои шкуры? Напрасно! Пока вы нужны мне, вам ничто не угрожает!
Шпеер сжал зубы, сглатывая и эту дерзость.
- Выйдите наружу. В двадцати метрах от бункера стоит мишень. Постарайтесь в нее попасть.
- Как скажете! - отвечал Гарин и вышел из бункера.
Данненберг смущенно кашлянул:
- Господин рейхсминистр, я вынужден просить прощения за господина Гарина. Его поведение...
- Бросьте! - Прервал подчиненного Шпеер. - Скажите, он вам уже показывал свое оружие в действии?
- Никак нет, Гарин заявил, что до сегодняшнего дня никто ничего не увидит.
- Будем надеяться, что ему есть, что нам показать.
Тем временем Гарин появился перед бункером. Пружинистой походкой он прошелся перед смотровой щелью бункера. Увидел мишень - лист фанеры, изображающий вражеского солдата в полный рост. Взял "кларнет" наизготовку, будто ружье...
Шпеер ожидал чего угодно: взрыва, столба пламени, клубов дыма и даже полного фиаско этого русского клоуна. Но то, что он увидел, превзошло все ожидания.
В полнейшей тишине из "кларнета" возник огненный луч, толщиной с карандаш. Гарин начал медленно подкручивать регулятор на корпусе аппарата, луч становился все тоньше, пока не достиг толщины человеческого волоса. Гарин медленно навел "кларнет" на мишень. Луч, будто раскаленная проволока, протянулся к фанерному силуэту и разрезал его надвое.