Ошибка - страница 6

Валентина – младшая дочь Бояринцева. Она уехала вместе с матерью и давно тут не появлялась. Даже на свадьбу они не явились… Но это не мое дело.

Бояринцев остановился у одной из дверей, толкнул ее и кивком указал внутрь:

– Подберешь себе что-нибудь. Твои вещи привезут с утра.

Я послушно шагнула через порог и застыла. Брать без спроса чужие вещи мне не хотелось. Если бы так же поступили с моими, мне бы не понравилось. Вот только как сказать это Бояринцеву?

Но тот по-своему понял мое замешательство.

– Все вещи чистые, тут с этим строго.

Вот уж в чем я не сомневалась! У такого, как Бояринцев, уверена, вообще со всем строго. И как ни крути, мою проблему он все-таки решил. Теперь мне не придется выбирать: спать в свадебном платье или голышом.

Я прошла в комнату Валентины. К счастью, хозяин дома за мной не последовал. Это к лучшему: копаться при нем в вещах его дочери было как-то совсем нехорошо. Но стоило закрыть за собой дверь и распахнуть дверцы шкафа, я ахнула. Что он там говорил? Она давно здесь не бывает? Даже сомнений нет – давно. Эти вещи могла бы надеть на себя разве что пятнадцатилетняя девочка, да ещё и лет десять назад. Кислотные цвета, идиотские принты… Сначала я хотела ограничиться пижамой, благо нашлась вполне приличная, свободная и подходящая по размеру. Но потом подумала, что обещанное Бояринцевым «с утра» – понятие растяжимое, вдруг зачем-то понадобится выйти из комнаты? Откуда мне знать, как тут у них все заведено. Может, свалят чемоданы кучей у дверей, и тащи их сама куда хочешь. А рассекать по чужому дому лучше все-таки не в пижамных кружевных шортиках, а в каком-нибудь дневном наряде. Я с полчаса провела, копаясь в одежде, и наконец отыскала одно-единственное платье, которое худо-бедно на меня налезло, хоть и едва прикрывало попу.

С этим двумя трофеями я и отправилась в свою комнату. Она действительно была неплоха, и все необходимое для жизни здесь имелось. В ванной обнаружились новенькие гигиенические принадлежности, вплоть до одноразовой зубной щетки. Видимо, под мою комнату приспособили какую-нибудь гостевую.

Первым делом я приняла душ, постирала белье и развесила его на полотенцесушителе, робко надеясь, что к завтрашнему утру оно высохнет. Нацепила на себя пижаму, нырнула под одеяло и… с ужасом поняла, что больше всего на свете хочу есть.

Ну разве можно быть голодной после такого роскошного пира, который Бояринцев закатил, празднуя свадьбу единственного сына? А я была. И все потому, что во время торжества не могла проглотить ни кусочка, совершенно не было аппетита. Зато теперь аппетит проснулся, да еще какой! Молодец. Я ворочалась, пытаясь уснуть. Но желудок нагло урчал, не собираясь сдаваться. Я вздохнула и решительно вылезла из кровати.

Ладно, чем я рискую? Дом практически пустой, мой драгоценный супруг явно уже видит десятый сон, да и его папаша наверняка угомонился, день был непростой. Если не слишком шуметь, можно найти кухню, уж холодильник там должен быть.

Я натянула на себя Валентинино платье, с сомнением покрутилась перед зеркалом, стараясь одернуть подол как можно ниже… Потом махнула рукой на это бесполезное занятие – все равно же никто не увидит! – и, осторожно приоткрыв дверь, прислушалась. В доме стояла мертвая тишина, не было слышно ни звука, ни шороха. От души пожелав всем крепкого сна, я выскользнула из комнаты.

Кухня нашлась на удивление быстро, и холодильник нашелся, и еда в нем – тоже. Я шустро покрошила салат, сглатывая от нетерпения, соорудила пару бутербродов и отыскала на дверце початую пачку сока. Грейпфрутовый! Надо же, у кого-то в этом доме вкусы совпадают с моими.

Я плюхнулась за стол и жадно впилась в бутерброд, отхватывая от него большие куски, заедая салатом и запивая его соком. Это было так вкусно, что я даже зажмурилась от удовольствия. Правда, сок немного горчил. Или мне показалось? Да нет, точно горчил. И не немного! Он был слишком горьким даже для грейпфрутового… Что за противный привкус?

После еды я почувствовала себя как-то странно: голова кружилась, перед глазами плыло… Как пьяная, честное слово. Впрочем, нет. Настолько пьяной я себя даже не припомню. Может, потому что на кухне ужасно душно? Как они тут вообще живут! Я подергала окно, но оно не открылось.