Ошибка природы - страница 3
– По этому делу у нас проходила компания Риминых друзей. И – вот что интересно – я обнаружил тут знакомую фамилию. Оля Гордон.
Он закрыл файл и посмотрел на меня.
– Знаешь, я все прокручивал, почему фамилия такая знакомая. И тут вспоминаю о Римме. Так вот, Оля была ее подругой. Она и тогда показалась мне отстраненной. И напуганной. А с утра позвонил ее отец, в полном шоке, что-то с Олей. Объяснить по телефону отказался. Ты справишься?
– Не-а, – протянула я лениво. – Куда уж мне…
– Сашка, надо быть серьезной. Значит, поступим так – я сейчас отчаливаю по делу Разумовского. А ты ждешь Гордона. Если управлюсь быстро, то появлюсь. Все зафиксируй, поняла?
– Вроде бы ты отдал это дело мне, – напомнила я. – Поэтому можешь заниматься своим Разумовским до полного изнеможения. Детка взрослая, детка сама управится.
Он с сомнением посмотрел на меня и сделал вид, что поверил в мои способности.
Хотя сама я, наблюдая, как исчезает за дверью его долговязая фигура, искренне в своих способностях сомневалась.
Но доказать-то обратное хотелось, правда?
В офисе царила праздная тишина. Я успела изучить все перипетии трудного жития господина Гордона, но отчего-то сам он все еще не появлялся.
Прошло пятнадцать минут, потом еще пятнадцать, потом еще час. Гордона не было.
Я уж стала подумывать, что Лариков просто подшутить надо мной изволил. Вот тебе, Саша, дело, но само дело какое-то пропащее. Этакая месть за мое опоздание. Лучше бы я спала до этого вот часа!
Сидеть и ждать всегда неимоверно скучно. К тому же я начинала злиться – то ли на пропавшего клиента, то ли на моего босса.
Злиться я не люблю – весьма занудное дело. Поэтому я достала из пакета книгу и уткнулась в нее, дабы утопить в стихотворных строчках свою разрастающуюся скуку.
Открыла я, конечно, классное место.
Естественно, от таких предсказаний душа не будет на месте. В общем-то, ничего другого я от своего невидимого дружка и не ожидала.
Поэтому книгу я закрыла и стала крутить ручку приемника, в надежде поймать какую-нибудь бессмысленную и веселую песню, способную поднять стремительно падающее настроение.
Конечно, мне жутко не везло. Везде, как нарочно, народ решил предаться тягучей меланхолии, и даже на «Русском радио» почему-то решили включить не обычную свою радостно-пошлую бурду, а Цоя.
Может быть, в стране объявили траур?
Уф! На одной волне у меня получилось.
Радостный Рики Мартин изо всех сил старался повысить мой жизненный тонус!
Я даже изобразила пару пируэтов, но…
Именно в этот момент зазвонил телефон, и я бросилась к нему, так как звонить могли два человека – Лариков, которому я высказала бы все, что думаю по его поводу, или клиент, которого я дожидалась.
– Алло, – сказала я в трубку, пытаясь придержать дыхание, участившееся после моих «рокнролльных» пируэтиков.
– Саша? Андрея Петровича нет?
Я сразу узнала голос Ларикова друга и учителя Медведева. Из прокуратуры. Он явно был чем-то озабочен.
– Нет.
– А когда будет?
– Понятия не имею, – честно призналась я. – Что-то случилось?
Он замешкался, явно раздумывая, относиться ли ко мне как к ребенку, взятому Лариковым на воспитание, или как к взрослому человеку. Наверное, его прижало круто, потому как он решился и выпалил в трубку:
– Понимаешь, Саша, он нам очень нужен. Обнаружено тело неизвестного мужчины, пятидесяти примерно лет. Документов при нем нет, кроме одной визитной карточки – Андрея Петровича Ларикова. И, судя по месту обнаружения, он направлялся к вам. То есть я не исключаю такой возможности. Не мог бы Андрей Петрович опознать этого человека?
В моей груди шевельнулось нехорошее предчувствие. Почему-то я подумала, что это мог бы быть и Гордон, и скорее всего…
– Гордон, – прошептала я.
– Что ты сказала, Сашенька?
– Ничего, – одернула я себя. Что за манера накликать несчастья? Может быть, Гордон жив-здоров. Просто задерживается. – Я передам ему, как только он появится.