ОшЫбка резидента - страница 22

Элеонора Риваль

Когда же я, наконец, сдохну? Этот вопрос мучает меня последние шесть дней. В первый день я думала, что мне страшно… Ха. По сравнению с тем, что этот похитивший меня монстр стал делать потом, простенькое изнасилование, это так, мелочь. А вот когда на твоих глазах разделывают, как свинью, твою лучшую подругу, вот это действительно пытка. Он не торопился, никуда не спешил, этот урод с черными глазами. И фартук, он просто въелся в память, словно кислотой выжгли. Детский фартучек с единорогами. Он одевал его перед тем, как продолжить работу над Инессой, и снова и снова что-то ей отрезал, каждый раз прижигая раны газовой горелкой. Она давно потеряла голос, он вырезал ей голосовые связки. Зато у меня с ними все было в порядке и я продолжала орать за нас обеих, пока не подумала, что этому уроду как раз того и нужно. Тогда я замолчала, но особой разницы так и не появилось. А потом Инесса умерла, и осталась только я. Почему он меня не резал? Кто знает, но это уже было не важно. Сознание гуляет во тьме, на самой грани сумасшествия, не иначе. Ох…

— Оххх, — я выдохнула, когда мое тело слегка засветилось. Я открыла глаза и уставилась на немного прозрачное лицо парня, лет восемнадцати. Гладко выбритое лицо, светлые волосы, голубые глаза, красавчик, почему-то отметило сознание. Только почему такой прозрачный? Видимо, я спросила это вслух, потому что он слегка засветился и ответил:

— Потому что иначе сюда не попасть. Сигнализация, замки…

— Может ты меня развяжешь, дух святой? — Я честно старалась не дерзить. Этот полупрозрачный светящийся парень вызывал у меня мурашки по всему телу и некоторое опасение перед силой, что он олицетворяет. А еще, мне было очень страшно, если он сейчас возьмет и исчезнет, решив, что я не достойна спасения.

— Само собой.

Дух протянул руку к наручнику, схватился за него, и потянул. Тот не поддавался и у меня аж слезы навернулись. Каши он что ли мало ел. Я тебя покормлю, только ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА!!!!! Не знаю, то ли мой внутренний крик подействовал, а может дух форсаж врубил, но он засветился еще сильнее, практически ослепив меня, и вырвал наручник с корнем. Дух о чем-то подумал мгновение, и мне стало больно от того, что мне сломали большой палец сначала на левой руке, а потом на правой. Браслеты прошлись по местам переломов и тут же руки оказались свободны. Еще через секунду мне стало так хорошо… Никогда так классно не бывало. Я и не заметила, что вцепилась руками в ненавистный агрегат, к которому меня приковали шесть дней назад, в жалкой попытке удержать это ощущение. Когда пришла в себя, пальцы были в порядке, даже покраснения от наручников на запястьях исчезли. Это что, меня исцелили? Охренеть! То есть, спасибо тебе, кто бы ты ни был, дух.

— Развязывайся дальше сама.

— Хорошо.

Отстегнуть широкие ремни было не сложно с развязанными-то руками, так что вскоре я уже была свободна, и если честно, хотела сбежать отсюда куда подальше, но меня остановили.

— Ну и куда ты собралась? Все равно, подвал закрыт снаружи. Успокойся и послушай. Можешь?

— Могу. Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня внутри дома.

— Что именно?

— Видишь ли, человек, что сделал все это с вами, не совсем человек, в данный момент. Он одержим демоном. Буквально.

— Ну конечно, — с сомнением протянула я. Подобные откровения не для моего слегка поехавшего разума.

— Не сомневайся. Это правда. Твоя задача в том, чтобы кое-что нарисовать под любым половиком, а после накрыть, чтобы видно не было. Сможешь?

— Смогу, — выдохнула я. Если этот полупрозрачный тип выпустит меня отсюда, я для него не только нарисую что угодно, вообще, все что угодно… Ну, как-то так.

— Кстати, поздравляю, ты не беременна.

Вот это меня добило. Я съехала по стене и разревелась от облегчения. Забеременеть от этого чудовища… Даже думать об этом себе запрещала, но лишь услышав, что Его во мне нет, из меня как стержень выдернули. Подняв глаза на духа, я выплакала из себя:

— Спа…сибо…

— Не за что, — погладила меня по голове светившаяся золотым светом рука и мне снова стало непередаваемо хорошо. Господи, спасибо тебе, что ты есть.