Осиное гнездо - страница 5
- Фу, точно, вонь какая. Завтра получишь тряпку, ведро, в котором нет воды, и все отмоешь. Кто еще хотит мочиться, подыми руку.
- Я!
-Я
-Я.
- Отставить! По очереди отправляйтесь в конец вагона там ведро и туда, у ведро, но не мимо. Замечу кого - языком заставлю вылизывать.
- Я потерплю, чтоб языком не вылизывать.
- Ладно, уж облегчайтесь и благодарите товарища Сталина за такое благо.
Перед отъездом новобранцев покормили довольно скромно, и это было правильно: в товарных вагонах туалет не предусмотрен.
Это называлось пребыванием в военно-полевых условиях.
Какой-то шутник пустил пушку, что никакой полковой школы нам всем не видать, как свинье собственных ушей, потому что, коль посадили в товарный вагон, значит, везут в Сибирь на перевоспитание, где каждый получит солидный срок, и будет трудиться на благо коммунизма и мировой революции под присмотром надзирателей.
Опровергнуть эту дурную новость мог только подполковник Перепелка, но он растворился в ночной мгле, а скорее почивал в одном из оборудованных вагонов для офицеров. Это обстоятельство усилило общую тревогу новобранцев. Я проявил смелость и подошел к сержанту Артемьеву.
- Разрешите обратиться! - сказал я, прикладывая руку к голому котелку, по бокам которого сверкали оттопыренные уши, как лодочные весла. От напряжения всех мышц лопнула веревка вместо брючного ремня, и штанишки очутились на полу.
- Смирр-на! - скомандовал Артемьев и стал делать обход вокруг новобранца. - Это что за провокация? Сколько порций в столовой ты рубанул, а?
- Мне достался только гороховый суп, товарищ сержант. Получаются одни выстрелы и все по империализму. Большую часть ночи я провел в конце вагона, где отстреливался. У меня весь зад измазан дурно пахнущий жидкостью
- Ладно, отойди, ап˗апчхи˗и. Ну, давай, что у тебя за вопрос.
- Нас везут на Колыму или на Соловки?
- Это военная тайна, - ухмыльнулся Артемьев и еще раз чихнул. - Опусти руку и подними штаны.
- Есть поднять штаны... на благо коммунизьмы.
- Иди, ложись на свое место и держи язык за зубами. Понял? Апч˗хиии! Навонял тут, понимаешь.
Я поднатужился и еще раз выстрелил.
- Ребята спрашивают, где еще можно облегчиться, а то после горохового супа...очередь образуется, не поспевают, - сказал я, придерживая штанишки одной рукой.
- Нигде. Терпите. Утром сделаем привал в безлюдном месте, там же будет и завтрак, и тогда все свои потребности каждый сможет удовлетворить. Ясно? А если наперло - дуй в угол. Но ты слышишь, какая вонь?
- Так точно.
- Тогда дуй!
- На кого дуть?
- Молчать!
- Есть молчать.
3
В двенадцать ночи новобранцы стали закрывать глаза, вернее, они у них сами начали закрываться. несмотря на то, что стриженные головы стучали об пол на стыках рельс через каждые две минуты. Я, как и все остальные, лежал на полу, вытянув ноги, кулак под голову, но сон упорно не наступал. Все было ново, необычно и даже в том, что вагоном подбрасывало на стыках рельс, и стриженые головы новобранцев стучали о пол, как чугунные шары. Вот что может быть в жизни! И, главное, стриженые головы не раскалываются, и даже в глазах не темнеет, как у настоящих древних воинов. Знали бы родители, что происходит с их чадами, тут же стоя на коленях, стали бы призывать ангела-хранителя на помощь.
Новобранец Изанский, несмотря на все мыслимые и немыслимые неудобства, заснул и во сне начал постреливать, иногда автоматной очередью. Его примеру неосознанно последовали и другие. Мне показалось, что происходит что-то из ряда вон выходящее, я даже испугался, вскочил и снова направился к тому же сержанту Артемьеву, но дежурным оказался сержант Кошкин.
- Что случилось? - спросил Кошкин.
- Так ить стрельба началась, товарищ сержант, - сказал я, прикладывая руку к пустой голове. - Не война ли это? Надо объявлять боевую тревогу.
- Ложитесь спать и сами можете постреливать. Это от горохового супа.
- Так ить порохом несет.
- Привыкайте. Тяжело в учении - легко в бою. Кру-у-гом, марш...постреливать!