Оскар для Моти - страница 4

ОСКАР. Дай-ка, дай-ка пощупать купюру… денежку давай.

ЩЕГЛОВА. Эх, старина. А я решила, что повстречала динозавра, пионера. Держи. На.

ОСКАР. Деньги на стол! Никогда не беру деньги из рук в руки. Не понимаю, откуда берётся валюта, на границе с иностранцами обмениваетесь, что ли? Ворьё. Жаль, я не с вами.

ЩЕГЛОВА. Кто на что учился. (Кладёт купюру на стол.)

ОСКАР. Не любите вы людей. (Не беря, рассматривает купюру.)

ЩЕГЛОВА. Я тоже музыкант, кончила консерваторию. Но я пахала, как проклятая, и никого не винила в моей судьбе. Голодала — да, но не портила рук кайлом, берегла, потому что профессионал, и спины не гнула перед хозяевами жизни, потому что можно было испортить осанку. Если бы ты только видела меня, сидящую за фортепиано!

ОСКАР. Купюру забери.

ЩЕГЛОВА. Что говорите?

ОСКАР. Плесень американская. Презираю я ваши боблы. Просто хотела взглянуть на вражеский денежный знак, что наш родной рубль в спину зарезал.

ЩЕГЛОВА. Дверь отопри!

ОСКАР. Выпьем ещё по рюмахе и разбежимся. Ты тут так наследила, а я тебя так запомнила, — милиция разыщет. Я дам данные квартирантов. Выпьешь?

ЩЕГЛОВА. Давай данные.

ОСКАР. Давай выпьем.

ЩЕГЛОВА. Данные!

ОСКАР. Выпьем!

ЩЕГЛОВА. Наливай.

ОСКАР. На брудершафт?

ЩЕГЛОВА. Совсем озверела тётка, чего вдруг?

ОСКАР. Только не говори, что зарабатываешь игрой на фортепьянах. Намекаю, квартира находится в двенадцатом этаже, балкон тоже выход.

ЩЕГЛОВА. Луиза Яковлевна Оскар.

ОСКАР. Ась?

ЩЕГЛОВА. Будьте готовы.

ОСКАР. Всегда готовы. (Выпивает.) Ура. Класс — вино.

ЩЕГЛОВА. Будьте здоровы. (Выпивает.) Винище… мать твою.

ОСКАР. Всегда здоровы.

ЩЕГЛОВА. А повместительнее тару подогнать? Комфортнее давиться.

ОСКАР (развалившись в неприбранной постели). Ира-Рая-Ида, с кучей отчеств на букву "фе", с портфелем и консерваторским образованием, с баксами в нижнем белье и с Андрюшенькой на долгую память. Первая существенная мысль: зачем парню обворовывать на квартире, где он сам же и проживает с юной супругой. Следовательно, Андрюша банально стыбзил ключи у Юленьки с Васей.

ЩЕГЛОВА (замерев). Юля и Вася? Ну, сколько их в городе…

ОСКАР. Не в мегаполисе живём, голуба моя, провинция-с, здесь повторов не бывает, всё на раз, всё неповторимо. Дочь не Юлией ли зовут ли?

ЩЕГЛОВА. Не дуркуй, если знаешь что, говори!

ОСКАР. Знаю ли, не знаю ли, но викторина дороже, мне жить невесело.

ЩЕГЛОВА. На какой улице мы находимся?

ОСКАР. Меня гнетёт это ваше: Ира-Рая-Ида? Я старый кроссвордист, я чую ключик.

ЩЕГЛОВА. Позвольте глянуть паспортные данные ваших квартирантов.

ОСКАР. Что за жиголо такой объявился в нашем захолустье, если снесло голову такой грамотной дамочке? Ира-Рая-Ида… Ираида! Так? Так? Так. Ваше имя: Ираида. Признайтесь, ну, пожалуйста, мне это очень важно, для самоутверждения.

ЩЕГЛОВА. Да, я Ираида.

ОСКАР. Прирождённого кроссвордоведа, с музыкальным слухом, не проведёшь. Предлагаю треснуть за логику русского человека женского рода.

ЩЕГЛОВА. Довольно! К лешему это леве де ридо. Долго мне ещё терпеть столь беспрецедентное хабальство!

ОСКАР. А ты хватани чугунное литьё и шандарахни мне по кумполу. Разможжи мне мою черепушку вдрызг. Вдругорядь настаиваю на немедленном вручении "Оскара". И ты свободна! Стоит только ахнуть "Оскаром" и Оскар только охнет. Примешь статуй? Я одинока, у меня нет средств на любезного Андрюшеньку, но мозг мой функционирует — не дай Бог. Ну? Согласна стать хотя бы номинантом или сходу двинем в лауреаты?

ЩЕГЛОВА. Да! И поскорее пусть сбудутся заветные чаяния.

ОСКАР. Слышишь фанфары? В роскошном зале тысячи вип-персон, миллионы простаков у телевизионных экранов, несчётное множество шалопутов в интернете! И ты над всеми, одна-одинёшенька мозолишь глаза озверевшему человечеству. (Подаёт статуэтку.) На?

ЩЕГЛОВА. Давай! (Приняла статуэтку.)

ОСКАР. Вся жизнь моя это леве де ридо. Людям столбовая дорога — мне улочка, всем полноводная река — мне болотце на обочине. Леве де ридо — это я.

ЩЕГЛОВА. Не сердитесь, ради бога, не сдержалась.

ОСКАР. Думали, значение леве де ридо тайна для убогой? Страшная вещь произошла в России первой половины двадцатого века, когда сплошь и рядом ликвидировали безграмотность, читать научили, да книги не сожгли, вандалы! Об этом моя оратория, ведь я — композитор. Музицировать, не на калькуляторе лабать, Щеглова. Да, я знаю тебя, маска. Не закрыть ли форточку, Ираида Фроловна, не продует ли?