Осколки - страница 2

Непосредственно перед операцией было перебинтовывание ног. На одну ногу под бинт я положил Казанскую икону Божьей матери, а на другую ногу икону Луки Крымского. Я молился тогда: Господи, исцели меня, руководи рукою хирурга. Ради детей, чтоб они не были без отца, ради людей, ради моего города и района, ради моей страны, ради тех, кому я могу принести пользу.

Во время операции было видение или не видение, но как будто наяву я открываю глаза и вижу, как хирург, Антон Францевич Гун, делает операцию на моей голове. А рядом стоит он, Лука Крымский. Он сосредоточенно и внимательно смотрел на то место, где работали руки хирурга. Он следил за ходом операции. И я снова отключился. Но тогда у меня появилось полное спокойствие – все пройдёт нормально, он руководит руками хирурга.

Потом, конечно, было все. Сложное восстановление. Осложнения. Снова лечение. Но в сам факт благополучного исхода и полноценной жизни после такой операции не верили даже хирурги. И слова лечащего врача: «Да уж, Семён, погладил же тебя Господь по головке»…

Теперь я знаю, Господь оставил меня на этой земле. Ради детей, ради тех добрых дел, которые я могу сделать и ради той пользы, которую я должен принести окружающим.

Поздней осенью, когда холодный порывистый ветер напоминает о близости зимы, в парке одного небольшого российского городка на скамейке появился одинокий мужчина. Вскоре к нему присоединился еще один.

– Слушаю вас.

– Здравствуйте.

– Ну здравствуйте, перейдём к делу. Что хотели узнать?

– Прямо так сходу?

– Да.

– Так всё таки, мы одни?

– Нет.

– То есть, надо понимать, вы официально заявляете, что они есть?

– Официально и публично я ничего не заявляю. Просто ваше любопытство удовлетворяю… Искренне.

– Они здесь?

– Если вы имеете ввиду, бывали ли они здесь, то да.

– А сейчас в данный момент?

– Возможно.

– Контакт установлен?

– Да.

– И как много людей об этом знает?

– Немного. Очень немного. Тем, кому это необходимо по долгу службы.

– Но почему большинство не знает?

– Им лучше не знать.

– Но почему?

– Поверь, так лучше.

– Но это же нарушение прав…

– Не всегда.

– Вы не имеете права умалчивать!

– Это в благих целях.

– Благими намерениями мостится дорога в ад.

– Поверь мне…

– Поверить после того, как вы обманываете 6 миллиардов?

– Послушай! Хочешь правду? Я скажу тебе правду! Только потом пеняй на себя!, – приблизив свое лицо вплотную к собеседнику, – историю помнишь? Изучал?

– Ну да.

– Вспомни, что стало с индейцами, австралийскими аборигенами и многими другими коренными народами?

– Не понял.

– Не понял он… вымерли они! сдохли! а выжившие потеряли язык и культуру!

– Я так и не понял, причем тут…

– Ах! Ты не понял?! Мы здесь, на своем горячо любимом шарике под названием «Земля» аборигены. Застрявшие в развитии где-то в каменном веке.

– Мы?

– Да, мы.

– Но как же бурный 20 век? Космос? Компьютеры? Передовые технологии?

– Технологии говоришь? Мы не можем человека отправить на ближайшую планету, мы только пытаемся разобраться в собственном геноме, мы многого чего не понимаем попросту! Пока мы осваивали лошадей в последние тысячелетия, мир развивался.

– Они ушли дальше нас в развитии?

– Да… и намного…

– Мы защищаемся?

– Наоборот, они нас…

– Не понял?

– Что нужно сделать, чтобы спасти коренной самобытный малочисленный народ?

– Оградить?

– Правильно. Резервация.

– Так мы – резервация?

– Да.

…

– И что дальше?

– Дальше? Ничего.

– Что значит.

– Ничего. Пока мы не догоним их в развитии, так мы и будем резервацией. А любители от них будут летать сюда в поисках приключений и впечатлений.

– Впечатлений?

– Ну да. Зачем же еще авантюристы покоряют джунгли Амазонки?

Серые, мрачные тучи, низко ползущие с севера, затянули всё небо. Закат, играющий на западе в просвете туч яркими красками, лишь ещё больше сгущает наступающие сумерки. Пронизывающий холодный ветер поздней осени и ледяная крупа, посыпавшаяся с неба, заставляет одинокого путника на дороге, ведущей на север, прибавить шаг. Человек в традиционном одеянии Хранителя – длинном чёрном плаще с капюшоном – тянет за уздцы гнедую лошадь, груженную сумами и оружием, а рядом с ними идёт крупная серая собака, очень похожая на волка.