Осколки - страница 5

Тот, что был на гнедом, ругнулся и приказал своим поторапливаться.

– Ладно, все с ним ясно, – проворчала Белка. – Пошли отсюда, может, еще в «Улицию» успеем.

– Ты иди, я тут пока останусь.

– Чего ты хочешь здесь выглядеть, Ольха? – продолжала уговаривать меня подруга. – Я-то думала, будет интересно, а тут все как всегда. Сейчас его протащат как мешок с картошкой по дороге и запрут в Каравае, а там уж он и концы отдаст, ничего необычного.

– Так это же проводник. Сама ведь хотела посмотреть.

– Ошиблась, значит!

– Нет, Белка, я остаюсь.

Подруга расстроенно пожала плечами.

– Ну, тогда пока. Завтра увидимся!

– Ага, давай, – я снова повернула голову в сторону пленника.

Тот за время нашего разговора уже подошел вплотную ко мне, и при большом желании я могла даже дотронуться до него рукой, но сразу же прогнала из головы эту сумасшедшую мысль.

А люди шептались. Они не могли поверить, что этот паренек в одном… полотенце и есть тот страшный и могущественный проводник душ, что одним щелчком пальцев может выбить из тебя дух. Ну, я их в какой-то мере понимала: в этом мужчине я не видела ни намека на угрозу.

Однако стоило мне лишь моргнуть, как все переменилось.

Пленник на мгновение остановился. Его мышцы напряглись, а ноги немного согнулись в коленях, будто он собирался прыгнуть. Все затихли.

– Чтоб тебя Холхост побрал, сучье ты отродье! – выругался тот, что держал цепь, и снова потянул ее на себя, но в следующую же секунду оказался прижатым к земле, и колено проводника со всех сил вперилось ему в позвоночник.

Раздался тошнотворный хруст – солдат страшно закричал и в ту же секунду свалился в обморок от шока.

Я чуть не подавилась. Никто даже понять не успел, что произошло, а пленник уже стащил вниз второго всадника и безжалостно свернул ему шею как беззащитному цыпленку. Тот даже вскрикнуть не успел.

Началась суматоха.

Бабы кричали, народ разбегался во все стороны, беспокоясь за свои шкуры, и только я осталась стоять на месте, наблюдая, как стражи гибнут как мухи один за одним, а их кости ломаются словно сухи ветки.

«Гнедой» с проклятьями пнул в бока лошадь и понесся на проводника, занося над головой свою саблю.

Оружие расчертило в воздухе длинную серебряную дугу, но проводник не сдвинулся с места.

Отбросив в сторону очередной труп своей жертвы, он поднял голову и выжидающе уставился на капитана стражи, накручивая на запястья свои оковы.

Я вскрикнула, когда острие сабли распороло ему правое предплечье.

На дорогу, устланную красноватыми кирпичами, хлынула темная багровая кровь.

Проводник завалился на бок и рухнул на колени. Цепь на его руках глухо звякнула. Всадник не успел остановиться, и его жеребец, запутавшись в железных оковах, рухнул на землю. С грохотом он подмял под себя своего хозяина, и его копыто угодило прямо ему в голову. Звук был такой, словно треснуло куриное яйцо.

Шатаясь, пленник поднялся, едва не лишившись рук, а за его спиной, пытаясь пробиться через визжащую толпу, к дороге пыталось протиснуться подкрепление. Коротко глянув в их сторону, он развернулся и побежал прямо ко мне, хромая на левую ногу.

Я попятилась, понимая, что не успею уйти. Через секунду мы с ним оказались прямо лицом к лицу. Я зажмурилась, ожидая, что сейчас меня убьют, но вместо этого хриплый голос с усмешкой произнес:

– Девчонка, – выдохнул он. – Знала бы, как больно…

– Ч-чего?

– А я ведь почти ушел!

В следующий миг он с глухим стуком свалился рядом, а в его боку – в том месте, где должна была находиться левая почка, – зияла страшная рана, в которой хищно поблескивал алым короткий арбалетный болт.

– Людвиг!

Этот голос заставил меня вздрогнуть, и скользкая стеклянная солонка проскользнула между пальцев и с треском разбилась о деревянные половицы, исторгая из себя содержимое.

– Черт, – выругалась я и кинулась собирать с пола соль.

Папа устало вздохнул.

– Да, Марта?

– Людвиг, ты не мог предупредить, что мы уезжаем хотя бы на день раньше?

– Я уже говорил, Марта, что это срочно! Я и сам не знал, что мы уедем.

– Напомни-ка, зачем мы срываемся и бросаем наш дом на целый месяц? У тебя работа, Людвиг, а у меня на рынке дел по самое горло, и я не намерена все оставлять этой хитрющей лисице, чтобы она там все переворотила назло мне!