Осколки от наших сердец - страница 75

— Давай сегодня пожарим картошку. — Сказал мне Питер, когда я переодевала его.

— Значит, сегодня ты хочешь картошку?

— Да! И яблочный штрудель! Пожалуйста?

— Хорошо, если ты сам сделаешь все задания.

Обычно я не давала Питеру столько всего вкусного за одну неделю, учитывая, что недавно я не готовила и взяла пару бургеров с работы. Но сейчас у меня было такое радостное и хорошее настроение, что я хотела этим счастьем немного поделиться.

— Алисочка! — Что я говорила про хорошее настроение? Его как рукой сняло.

— Привет, Анетт. — Вздохнула я, когда встала и закинула себе рюкзак за спину.

— Привет, — улыбнулась она, отбросив волосы за плечо. В её движениях столько пафоса. Слишком это неестественно. — Тут через месяц будет Хэллоуин. И родительский комитет уже начал планировать празднования. Во-первых, мы как всегда распределяем обязанности. Во-вторых, я хотела посоветовать тебе магазин, — она достала из своей маленькой сумочки визитку и передала её мне. — Я понимаю, что ты работаешь и не успеешь сшить Питеру костюм, поэтому решила помочь тебе. Также я узнала, что там относительно дешёвые цены.

— Спасибо, Анетт, чтобы я без тебя делала. — Улыбнулась я и взяла из её рук визитку. Я не кину её Анетт в лицо только потому, что хочу показаться выше и круче неё.

— Мы пока еще обсуждаем, что и как будет, но на следующей неделе я скажу, чем ты должна заняться.

— Я буду с нетерпением этого ждать, Анетт.

— Послушай, я хотела тебе по секрету сказать, — тихо начала Анетт и наклонилось ко мне. — Кети, мама Молли, ходила в приёмную комиссию и подавала прошение об исключении Питера из садика. Мол Питер не соответствует стандартам садика, его семья неблагополучная по всем параметрам, а ты в добавок связалась с уголовником.

— Кети?

Кети?! Та самая сука Кети, которая была бывшей Оливера, которая требовала встречи с ним, которую я убить хочу в своих снах. Какого хрена творит эта полоумная?

— Как интересно, — сказала я ровным голосом. Анетт говорила это только для того, чтобы увидеть мой гнев и вывести меня из себя. Она всё еще не простила того, что день рождения Питера был просто прекрасным. Другие мамы донесли до меня слухи, что она начала планировать день рождение Пейдж уже сейчас, хотя до него еще больше двух с половиной месяцев, только для того, чтобы уделать меня. — Ну и когда же мне ждать, что меня позовут к директрисе?

— Насколько я знаю, они сказали Кети, что прямых оснований для того, чтобы выставить Питера нет, но раз звонок получен, они возьмут вашу семью на заметку.

Я бросила взгляд за спину Анетт. Питер стоял рядом с Пейдж и еще парой ребят возле живого уголка и смотрел на черепаху, которая ползла по небольшому камушку. Проклятье! Я не могу позволить, чтобы его выгнали отсюда. Ему нравится тут, здесь все его друзья, приятные преподаватели. _Ч и тай на Кн иго ед . нет_ Я не могу позволить выставить его отсюда. Но после всей нервотрёпки с судом и родительскими правами, я не готова окунуться в еще одну нервотрёпку с советом детского садика.

— Спасибо, что сообщила мне, — сказала я Анетт. — Я действительно очень ценю это. Но сейчас мне стоит бежать. До скорого. — Бросила я, а потом быстро пошла к Питеру, чтобы забрать его и отвести к машине.

Когда я вышла, то сразу увидела машину Оливера. Но стоило мне увидеть, как он говорил с Кети, я резко остановилось. Было видно, что они о чём-то спорят. Она быстро что-то говорила ему, подходила ближе, пыталась схватить за руки. Он же немного отступал назад, но не сильно сопротивлялся. Я хотела еще посмотреть, что будет дальше, как они будут взаимодействовать, но к Оливеру неожиданно подбежал Питер. К счастью первого, он улыбнулся, подхватил Питера на руки и прижал к себе, словно это самое ценное создание, что есть у него. Кети же недовольно поджала губы и бросила взгляд на меня, после чего что-то сказала Оливеру, развернулась и ушла.

Пока мы ехали домой, я ничего не говорила. Оливер не замечал моего молчания, а просто говорил с Питером. Его рука лежала на моём колене и это ощущалось правильно. И казалось естественным для Оливера. Хотя и было немного странно. Дома Питер и Оливер ушли гулять с Чакии, а потом играли в приставку, пока я готовила ужин. Лишь когда я уложила Питера спать и спустилась вниз, Оливер впервые заговорил именно со мной.