Осколки Прошлого - страница 11

Ее поддержал парень, лет пятнадцати, сидевший на полу по-турецки:

- Я изучал современную историю. И 200 лет назад, все было хуже. А музыка образов сейчас, как раз и изменяет все искусство.

- Ну, насчет новых жанров вы погорячились... - встрял еще один мужчина, - Все новое - это хорошо забытое старое, пусть и на новый лад. Сейчас необходимо не развитие, потому что оно иллюзорно, а настоящая революция.

- Не согласен, - отвечал ему другой, - Переплетение жанров и взаимопроникновение искусств это тоже развитие и хороший толчок вперед.

Беседа ненадолго затихла. А мне очень сильно захотелось вставить и свое слово. Ну как они не видят, ведь правда и нет никакого развития, тут и спорить ни о чем. Если почитать историю внимательно и совсем чуть-чуть подумать все станет понятно, а тут...

Во время паузы, один из участников зачем-то обратился к кристаллу в центре, и заставил его проецировать образ пламени костра. Надоедливая музыка Лоры наконец замолчала и комната переменилась. Наступила тишина, и огонь от бесшумного костра плясал отсветами на стенах и задумчивых лицах.

Слово взяла Лора:

- Большим шагом стало развитие именно псионического направления музыки. Как по мне, одно это уже качественный скачок, по сравнению с прошлым периодом, когда пси-сила не использовалась...

- А... вы про инструментальную музыку... Не такой уж это и прошлый период. И сейчас есть композиторы, которые пишут нечто подобное.

- Как по мне, так это скучная музыка. Я пробовала слушать, но от нее веет такой бездушностью. В ее образ не вкладывают эмоций, и это этого она звучит, как... Как мертвая.

Во мне что-то перемкнуло. Да как она смеет, так рассуждать о моей музыке? Псионика дала качественный скачок? Только последний дилетант станет так говорить!

И я решился.

- Само по себе, использование псионики в музыке, это хорошо. Это развитие. Но то, как ее используют... - я хмуро поглядел на Лору, - Отбрасывает нас далеко назад.

- Поясни? - захлопала глазами Лора.

Смелости сразу стало не хватать.

- Я имею в виду наведенные эмоции. Ими заглушают всю музыку.

- Но музыка должна вызывать эмоции...

- Сама по себе! - во мне начало копиться раздражение. - Нельзя вкладывать эмоцию насильно, нужно просто дать чувствам толчок, а человек уже сам додумает остальное.

Краем глаза я заметил, что все слушают наш спор с любопытством.

- Додумает? А как же мысль? Так она запросто может потеряться.

- Не потеряться - интерпретироваться! Каждый человек, волен додумать что-то свое, быть наравне с автором. Развить его идею, дополнить! Ты вообще когда-нибудь пробовала слушать настоящую музыку?

Меня, похоже, уже начало нести. Но заметив одобрительные кивки нескольких человек, я приободрился.

- Настоящая? Не смеши меня. И я не любитель мертвечины.

Я окончательно осатанел. Поднявшийся внутри гнев гнал меня вперед, и я шагнул к центру комнату. Все уставились на меня. Черт возьми, два десятка пар глаз смотрят сейчас на меня. Провалиться мне сквозь землю! Но Лора прищурившись с вызовом смотрела на меня, и мною овладела хулиганская и гневная бесшабашность.

И я не думая, что делаю, выплеснул все что во мне накопилось.

- О каком развитии ты говорила, позволь мне спросить? Искусство находиться в стагнации. И даже больше - в деградации. Пятьсот лет, огромный срок. Да за это время до Барьера сменилось бы 10 парадигм в искусстве! А сейчас, прошло полтысячелетия, а мы все в том же болоте что и были.

Я перевел дыхание и продолжил, все больше и больше распаляясь.

- Каждый, из-за упрощения всего и вся, стал способен быстро что-то наваять. Та же музыка - разжеванная каша. Даже думать и понимать ничего не надо, знай, лови и переживай чужие эмоции. А ведь это не то, что должно делать искусство! Оно должно создать образ, это правда. Но эмоции, которые ты испытываешь, должны быть твои и только твои, а не чужие и навязанные! Сумеешь ты прочувствовать автора - хорошо. Испытаешь что-то свое - еще лучше! Ведь в этом и заключается вся прелесть искусства - оно субъективно и поэтому прекрасно!

На этом мне и стоило бы остановиться, но меня уже несло. Все то негодование, которое меня давно преследовало, несправедливость по отношению к моей музыке, все это сейчас выплескивалось наружу.